– Что произошло после того, как вы вынесли вердикт? – Спросил Рикер. – Кто-нибудь поддержал иск Джо?

– Нет. Когда убили Энди, я и думать забыл об этом иске. Уверен, остальные тоже. Знаете, Энди был таким типом, в общем, можно было ожидать, что он так кончит, с перерезанным горлом. Я не знал о послании, которое Косарь написал кровью на стене. Нам никто не сказал, что убийца угрожает остальным присяжным, все выяснилось гораздо позже.

Агент Хеннеси отвлекся от изучения бумаг о деле Косаря.

– Этим делом занималась чикагская полиция, когда у них еще были полномочия. Копы составили целый список людей, которые мечтали видеть Энди Самптера мертвым. Полиция пришла к выводу, что преступление было инсценировано под убийство в состоянии аффекта, чтобы подозрение не пало на ростовщика Энди.

– Значит, Энди нуждался в деньгах, – сделала вывод Мэллори. Денежные мотивы нравились ей больше всего.

– Энди был твоим самым преданным фанатом, – сказала Джоанна. – Но уверена, у него были и другие мотивы. Он делал все, чтобы добиться единогласного вердикта. Ты ему велел?

– Ну вот, снова обвинения. Повторяю, доктор Аполло, они безосновательны. И давайте не будем забывать, что вы тоже проголосовали «невиновен». Не хотите объяснить это? Потому что на сегодняшний день вас первую подозревают в оказании давления на присяжных. Кардинально изменить мнение своих коллег – это должно быть чертовски просто для психоаналитика. А Энди… Энди был всего лишь небольшим препятствием, запущенной опухолью на здоровом организме.

– Отличное описание. Значит, ты все-таки узнал его поближе.

Зэкери вздохнул:

– Все равно не поверю, что этому слабоумному удалось переубедить одиннадцать присяжных.

– Он запугал их. А ты посоветовал ему, как это сделать. Сам бы он ни за что не догадался. Энди уже готов был дать волю чувствам и покалечить кого-нибудь из нас.

– Но не покалечил. Ваша заслуга, доктор Аполло? От вас единственной поступил иск, очень интересно.

– Если бы обеих женщин-присяжных не убили, думаю, они могли бы меня поддержать. Женщине было бы проще признать, что случилось в той комнате.

– Вы так говорите, словно там имели место насильственные действия.

– Именно. В ванной, которая прилегала к комнате для присяжных, – сказала Джоанна. – Но ты и так знаешь, ты сам это спланировал.

– Это было похоже на насилие, – произнес Виктор Пэтчок. – Когда он ломал тебя, ты словно терял достоинство. Ни один мужчина в той комнате не желал признавать, что Энди подмял их под себя. Голоса менялись каждый день по одному, по два, пока, в конце концов, он не получил их все.

Хеннеси оторвал глаза от блокнота, в котором что-то быстро записывал:

– Но вы же сказали, что Энди никого не трогал?

– Ну… В общем, это был Макферсон. Бедняга Мак. Он вышел в туалет. Там две кабины, поэтому никто ничего не заподозрил, когда Энди пошел за ним. Потом Энди вломился к нему в кабинку, Мак опомниться не мог от шока, он не издал ни звука. Меня всегда удивляло, откуда Энди знал, что Мак не будет кричать, как женщина.

– Богатый опыт, – предположил Рикер, поняв, к чему ведет Пэтчок. – Возможно, он делал это раньше.

Виктор Пэтчок понурил голову.

– Энди заткнул ему рот грязным носовым платком, развернул его и поставил раком, так что бедняге Маку пришлось опереться о стену руками, чтобы не упасть. Он все никак не мог понять, что происходит, дурак, до тех пор, пока не услышал сзади звук расстегивающейся ширинки.

Человечек в рыжем парике зажмурился.

– В самой комнате мало что было слышно – неясное мычание, смех Энди и звук глухих ударов, когда его зад ударялся о стальную дверь кабинки, – Виктор Пэтчок принялся яростно стучать кулаком по столу, повторяя «трах, трах, трах».

– Потом Энди вышел из туалета с обычной ухмылкой на тупом лице. Макферсона не было еще минут двадцать. Когда он наконец вышел, дрожа, как осиновый лист, совершенно опустошенный и подавленный, он не мог поднять глаза, все смотрел в пол и силился не заплакать. А потом Мак все-таки заплакал тихо, просто слезы катились у него по щекам. Внизу, на штанах, была видна кровь. Все знали, что с ним произошло, и никто больше не заходил в туалет, кроме Энди. Позиция Макферсона по голосованию изменилась.

– Энди Самптер не был гомосексуалистом, – произнес Зэкери. – Этот человек платил алименты за троих детей.

– Насилие имело место, но не ради секса, – сказала Джоанна.

– Ох, феминистские штучки. Я знаю эту песенку. Насилие не ради секса, а ради власти. Так вы на это смотрите, доктор Аполло?

– Нет, – ответила Джоанна. – Я думаю, что в данном случае – ради денег. Или ты обещал Энди популярность? Твои фанаты пойдут на все ради нескольких минут в эфире.

– А может, Энди мешал только вам, доктор Аполло? Вы всегда держали ситуацию под контролем – в своих интервью это признали все присяжные. Якобы они следовали вашим указаниям.

– Я делала все возможное, чтобы Энди не вышел из себя. Любые проблемы у него решались кулаками, мне было нелегко удерживать его, чтобы он не покалечил кого-нибудь в комнате. Чтобы запугать присяжных, ты выбрал Энди, и сейчас мне уже кажется, что этот выбор не был удачным. Энди постоянно терял терпение, готовый, чуть что, кинуться на кого-нибудь с кулаками. Вот что получается, когда такие дилетанты, как ты, пытаются вообразить себя хорошими психологами.

– Но вы утверждаете, что этот одноклеточный идиот перевернул с ног на голову всю систему правосудия. Троглодит Энди сумел переубедить всех присяжных.

– Энди был балдой, – сказала Джоанна. – Но ты прав в одном: я во всем виновата. Не надо было удерживать его. В комнате находилось достаточно свидетелей. Пусть бы он взорвался, покалечил кого-нибудь. Тогда ты бы никогда не вышел из зала суда свободным человеком.

– А если бы не было единогласного решения, если бы вы вместе со всеми не проголосовали «невиновен», у Косаря бы не появилось повода убивать присяжных. Все эти люди были бы сейчас живы.

– Присяжные продолжали умирать один за другим, но доктор Аполло помогала нам, мне и Макферсону, – сказал Виктор Пэтчок. – Она все оплачивала, не давала нам раскиснуть, но потом…

– Что-то случилось, – подсказала Мэллори. – Что-то изменилось?

– Я понял, кто Косарь. Этот чертов адвокат, Фэрлем, выдал меня доктору Аполло. И на стоянке в ту ночь она уже поджидала меня. Отняла пистолет, но не успела остановить Макферсона, – Пэтчок повернулся к Рикеру. – Я ждал снаружи, а потом отправился за вами к полицейскому бару. Бедняга Мак, вы с Зэкери держали его в плену.

– Кто Косарь? – спросил агент Хеннеси.

– Он, – произнес Пэтчок и указал на Рикера. – Он преследовал Мака в ту ночь, шел за ним до самой стоянки. А потом, когда я ушел из бара, он ждал, пока Мак выйдет из туалета. Арестуйте его!