— Блю?

Он вышел из ванной в одних только джинсах. Его волосы были растрепаны, словно он тоже спал, и Элли ощутила желание почувствовать его рядом.

— Ну, ты как? — сонно спросила она.

Он пожал плечами. В нем все еще присутствовала та безжизненность, которую она заметила вчера. Это шок.

— Хорошо. А ты?

— Со мной не было ничего такого, чего бы не вылечил хороший, крепкий сон. — Она протянула руку. — Иди сюда. Ты ужасно выглядишь.

Но он только присел на край кровати.

— Элли, ты ничего не хочешь мне сказать?

Она нахмурилась, думая о том, сколько всего должна ему сказать.

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера, когда я заходил за Эйприл, в твоей ванной я видел пакетик. Ну, я заходил за тобой, но… — Он вздохнул, потер лицо. Усталость окутывала его, словно покрывало.

— Пакетик? — Она вспомнила. Тест на беременность. Этот проклятый пакетик!

Элли села, накрываясь простыней, и прикоснулась к его спине.

— Это подождет, Блю. Я пережила два очень тяжелых дня. Почему бы нам не оставить пока эту тему?

— Нет. Я не хочу этого.

Ее беспокоила безжизненная грубость его голоса.

— Блю, ты спал?

Он уронил руки. Покачал головой.

— Но я и не топил горе в бутылке. — Он проговорил это небрежно.

— Ложись.

— Нет… Я не… не сейчас. — Он отвернулся — Дело не в тебе. Просто я пока не хочу спать. — Он помолчал. — Я хочу поговорить о пакетике.

Элли со стоном зажмурилась и перевернулась, накрыв голову подушкой. Она почувствовала, как 1яжестъ его тела переместилась ближе к ней. Потом его большую нежную руку на своей спине.

— Элли?

Она со вздохом сняла подушку и посмотрела на него.

— Прекрасно, — проговорила раздраженно. — Но ты узнаешь все в таком же порядке, как и я. Это был адский день.

— Ладно. — Он сел поудобнее. — Рассказывай. Чувствуя себя беззащитной, она плотнее запахнулась в простыню и отбросила пряди волос.

— Ты готов?

Ничто не изменилось в его лице. Он медленно кивнул.

— Давай посмотрим. — Она подняла руку и принялась считать по пальцам. — Во-первых, я выяснила, что Мейбл убила Персика и что у нее был ребенок. Знаешь кто?

— Нет, кто?

— Джеймс Гордон.

Блю вытаращил глаза, впервые за это время проявив какие-то эмоции.

— Черт побери!

— Вот именно. — Она посмотрела на свои пальцы, замолчав от внезапного страха. — Вот тут мне будет трудно.

— Говори!

— Я выяснила, кто мой отец.

— Элли, это здорово! Кто?

Она подняла глаза, и ее снова охватила непонятная грусть.

— Вчера приходил Маркус. Он принес фотографию. — Блю прищурился, догадываясь.

— Джеймс, — сказал он.

Она медленно кивнула, наблюдая за его лицом, не выдаст ли оно хоть малейшие признаки отвращения. Ничего подобного не было.

— А откуда Маркус знает?

— Я как-то рассказывала ему о своей матери. Он так странно себя повел, когда мы начали спать с тобой, что… — Она запнулась. — Долгая история, но если в целом, он догадался раньше всех. Кажется, он думает, что я похожа на Джеймса.

— Это так. — Блю казался немного напряженным. Она наклонила голову, ожидая.

— Элли, — сказал он, — так что насчет пакетика?

Она вздохнула, не смогла подобрать нужные слова. Просто утвердительно кивнула.

— О Господи?

— Be знаю, как это случилось. Мы были осторожны. — Она пожала плечами. — Но факты остаются фактами. Я беременна.

Он смотрел на нее с испугом. Очень медленно закрыл глаза, потом встал и отвернулся.

— Блю, не делай этого. Так нечестно.

— Я не из-за тебя, Элли. Клянусь, что нет.

— Ой, брось! — Глубоко задетая, она отшвырнула покрывало. — Я ничего у тебя не прошу, понятно? Тебе не о чем беспокоиться. — Схватила свою рубашку, шорты, торопливо надевала их трясущимися от обиды и унижения руками. — И с чего я решила, что ты другой?! Я даже не хочу знать, из-за того ли, что мой отец был черным…

— Элли, Бога ради! — Ему удалось схватить ее за локоть, который она выдернула. — Ты же знаешь, что это не так.

— Думала, что знаю. — Она смотрела на него, пытаясь сохранить те остатки достоинства, что еще не растеряла. — Просто давай сейчас во всем разберемся, Блю. Моя книга закончена. Буря разрушила мое жилище, и то, что между нами было, тоже закончилось. Так что позволь мне сесть в машину и уехать. Тебе не надо никогда больше думать об этом.

— Нет! — Он кинулся к ней, и они оба упали на кровать. — Теперь ты меня послушай. — Он пригвоздил ее руки к кровати, когда она попыталась вырваться, и даже в гневе она увидела на его лице горе. Но почему горе? Что он потерял? Она перестала вырываться.

— Я люблю тебя, — проговорил он, и Элли подумала, что Блю сейчас расплачется. Его глаза сияли нестерпимым синим светом. — В ту ночь, когда я готовил, а ты хотела работать, я собирался сделать тебе предложение и приготовил в подарок кольцо.

Элли хотела что-то сказать.

— Просто слушай! — свирепо прошептал он. Отпустил ее. — Я не могу это сделать. — Трудно сглотнул, отвел взгляд. — Я увидел разрушенный домик и понял, что не смогу. Только не это опять!

Она поднялась на колени и поцеловала его, ощутив вкус невыносимого ужаса и горя — он терял Элли и будет скучать по ней всю жизнь, так же как она по нему. Она не вытирала слез, падавших на его лицо, потому что сам он не мог плакать.

— О Блю!

Он притянул ее ближе. Лицом, мокрым от ее слез, уткнулся ей в шею.

— Я бы хотел быть смелее, Элли. Но мне невыносимо думать, что я могу потерять даже тебя одну, а тут еще ребенок. Это слишком.

Она прильнула к нему, не стыдясь слез.

— Я люблю тебя, — проговорила она.

— Я знаю. — Его объятия были такими крепкими, что ока едва могла дышать. — Я позабочусь, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Спасибо. — Она отодвинулась, вытирая лицо, почти ослепнув, пытаясь найти свои туфли. Блю не пошевельнулся, когда она надела их без носков. — Я позвоню тебе и передам, куда отослать мои вещи.

— Элли, — нетерпеливо произнес он, когда она пошла к двери.

Она остановилась, глядя на это красивое лицо, которое, как она с самого начала знала, несло на себе печать приговоренности. Для него. Не для нее. Как только она выберется отсюда, она постарается преодолеть все. Но быть с ним рядом и видеть, как он убивает себя, выше ее сил.