В Киеве, Орле, Смоленске и др. городах были созданы «офицерские школы РОА», в которых в течение 4 мес. проходили обучение 250–300 чел. из числа бывших советских военнопленных{1400}. Вербовка и последующее пропагандистское обслуживание «добровольцев» осуществлялись при помощи «русских рот пропаганды», которые издавали брошюры, листовки, воззвания, а также организовывали самодеятельность, посещение театров и кино, выступления артистов и пр. Одной из целей деятельности «рот пропаганды» было обозначено «укрепление дружбы и хороших взаимоотношений» между «добровольцами» и их «германскими товарищами»{1401}, что явно было одним из наиболее уязвимых мест германской политики.

Практическую деятельность по вербовке в РОА можно проиллюстрировать на примере Крыма. В декабре 1942 г. в газете «Голос Крыма» было опубликовано объявление о «записи добровольцами в немецкую армию», в котором сообщалось, что «на Украине уже успешно проведена мобилизация», поэтому «теперь пришло время и населению Крыма выявить свои дружественные чувства к их освободительнице — германской армии». В начале 1943 г. старосты по указанию оккупационных властей стали проводить с населением беседы о вербовке в РОА. В Симферополе был напечатан большим тиражом приказ о мобилизации в РОА. Начало мобилизации намечалось на первые числа мая 1943 г., однако этого не произошло{1402}.

Причина того, что всеобщая мобилизация в РОА на оккупированной территории СССР так и не была объявлена, находилась в нерешительности германских властей в создании единого русского коллаборационистского формирования. Нацисты опасались, что оно станет неуправляемым. В том числе поэтому была ограничена деятельность А.А. Власова, о чем говорилось выше. РОА не была собрана в единое военное формирование, как это и планировали германские власти, и оставалась собирательным названием для отдельных русских «добровольческих» подразделений, приданных частям вермахта{1403}.

Формирование воинских подразделений вермахта из числа казаков, в основном, проходило на добровольной основе. Вербовка казаков оккупантами особенно усилилась после вступления вермахта на Дон и Северный Кавказ летом 1942 г. В конце сентября 1942 г. генерал П.Н. Краснов сообщил атаману «Общеказачьего объединения в Германии» Е.И. Балабину, что «более семи тысяч пеших и конных казаков сражаются вместе с немцами за свободу Тихого Дона»{1404}. Среди казаков, вступивших в коллаборационистские формирования, бытовали резко выраженные антисоветские настроения{1405}. Представители казаков в рядах германских войск рассматривались как «равные соратники», сражающиеся «плечом к плечу против большевистского врага». Из числа казаков создавались пехотные «сотни» и конные эскадроны{1406}. Один из экспериментов по созданию воинских частей вермахта из казаков возглавил бывший полковник белой Донской армии СВ. Павлов, который в период оккупации утвердился в качестве атамана в Новочеркасске, где создал местную полицию{1407}. Осенью 1942 г. под его командованием было сформировано несколько казачьих сотен в Краснодарском крае{1408}. В феврале — марте 1943 г., после оставления Новочеркасска, СВ. Павлов основал «казачье управление» в Кривом Роге, где из числа беженцев сформировал пять казачьих полков. Впоследствии, отряд СВ. Павлова был направлен на борьбу с партизанами на Украине, в Белоруссии{1409} и Польше{1410}. В сентябре 1943 г. генерал П.Н. Краснов был назначен главой вновь созданного Центрального казачьего управления вермахта{1411} и вплотную занялся созданием казачьей дивизии, которая была сформирована под командованием Г. фон Паннвица в Млаве (Польша) в сентябре 1943 г. В ее составе было 18 тыс. чел., из них более 5 тыс. немцев{1412}. В октябре 1943 г. дивизия была отправлена в Югославию для участия в карательных операциях против красных партизан И.Б. Тито{1413}. Очевидно, германские власти воздержались от отправки казаков на советско-германский фронт ввиду возможности разложения казачьих частей советской пропагандой, особенно в условиях коренного перелома в войне.

На Украине во второй период Великой Отечественной войны оккупанты не создали единого военного формирования из числа местных коллаборационистов — только, как в случае РОА, в пропагандистских целях для украинских подразделений использовалось собирательное наименование «Украинская освободительная армия» (УВВ). Тем не менее продолжали действовать и пополняться подразделения украинских «Шума»{1414}. С апреля 1943 г. началась вербовка населения Дистрикта «Галиция» в одноименную дивизию СС{1415}, которая, однако, во второй период войны на фронт отправлена не была.

В Прибалтике вербовка добровольцев в боевые части началась раньше других оккупированных территорий и осуществлялась в рамках СС. В «Эстонский легион СС», о создании которого было объявлено в августе 1942 г., к середине октября 1942 г. удалось набрать только 500 чел.{1416} В ноябре 1942 г. была объявлена мобилизация мужчин 1925 г.р.{1417}, после чего к марту 1943 г. «легион» удалось сформировать — было мобилизовано 12,1 тыс. чел.{1418} «Легион» был отправлен на северный участок Восточного фронта, где в ноябре 1943 г. принял участие в боях под Невелем{1419}.

«Латышский легион СС» был набран к февралю 1943 г. на «добровольно-принудительной» основе — было мобилизовано 35,2 тыс. чел. Командирами латышских подразделений были назначены немцы, а генерал-инспектор «Латышского легиона» Р. Бангерскис получил лишь номинальные полномочия{1420}. Во второй период войны «Латышский легион» на фронт отправлен не был. В октябре — ноябре 1943 г. была проведена новая мобилизация в Латвии и Эстонии{1421}, которая также не дала ожидаемых результатов. В Латвии в легион явилось только 5,6 тыс. чел.{1422} Латыши были разочарованы тем, что не сбылись их надежды на то, что «их легион будет под командованием латышского генерала и что высшими офицерами также будут латыши»{1423}. В Эстонии удалось призвать не более 2,5–3 тыс. чел.{1424}