В этом её и убедили. Тогда она и узнала где вы и с кем. Поносила девушку последними словами… Кстати, где сейчас она?

— Кто? — слушая, параллельно обдумывая и сопоставляя.

Потерял нить…

— Ваша девушка. — поясняет. — Настоятельно рекомендую обеспечить её безопасность. Мало ли.

— Вы думаете, что Диана может…

— Я ничего не думаю. Но меры принять советую.

— Понял. — уже мысленно несусь к Яне.

Останавливает лишь то, что Давлатов меня, пока, никуда не отпускал.

— И ещё, предложение Косинского…

Не даю закончить и резко перебиваю, чего никогда не позволяю себе. Сказывается нервозное состояние.

— Мне нечего добавить. Придумывать я ничего не буду. — говорю более эмоционально, чем хотел бы.

— Я и не прошу. — внимательно смотрит, чем раздражает. — Хочу, чтобы вы забыли о том разговоре. Мирон слишком усердно взялся за свою работу. Мне нужен только развод, а имущество и всё остальное уже давно поделено брачным контрактом. Вредить бывшей жене и затягивать процесс я не вижу смысла.

— Вы могли сказать мне всё это по телефону.

Злюсь, что потерял много времени, но вида не подаю.

Игнорирует и никак не реагирует на моё замечание.

— Всего доброго, Артур.

Собеседник великодушно "намекает", что разговор окончен и мне пора проваливать. А сам ткидывает голову назад и закрывает глаза.

— Если вам нужны подробности, обратитесь к моему начальнику охраны, он даст вам все записи с камер. Не хочу тратить время на пересказ. Я распорядился, на случай, если вам интересно. — сказал бесцветно, не шелохнувшись.

— Благодарю, Иван Константинович.

И покидаю этот дом. Не до камер…

Мальвина! Сейчас важна только она.

84. Что то не так…

Мальвина недоступна. Странно…

Видел, как она снимала телефон с зарядки, когда выходил из квартиры.

Выключила? Зачем? Нелогично и бессмысленно.

Продолжаю её набирать и раз за разом натыкаюсь на противный голос автоответчика.

Гоню от себя мысли о Диане, но безуспешно.

Рассудим здраво. Да, я знал о том, что она ко мне дышит неровно.

Это видно невооружённым взглядом.

Ещё в самом начале, после первой нашей с ней встречи, она пыталась перевести наши беседы в неформальную обстановку. Выманить в кафе или ресторан вобще стало её навязчевой идеей, но не сраслось.

В отличии от неё, я всегда помнил, что она мой клиент, к тому же, какой бы привлекательной женщиной она ни была, в сексуальном плане, не привлекала меня никогда и повода думать иначе я не давал.

Мои тактичные "осаживания", давали кратковременный эффект, она ненадолго становилась чуть сдержанней, но все равно возвращалась на исходную и продолжала свою "осаду".

Мог ли я её прямо отшить? Наверное, стоило.

Что остановило? Наверное то, что всё это казалось мне безобидным.

Она записывается ко мне на консультацию по какому либо вопросу и оплачивает эту самую консультацию. Какие притензии?

Да, разумеется можно докапаться до откровенного флирта с её стороны, до, неприлично, глубокого декольте, до откровенно-призывных жестов, до сексуального голоса…

Я допускал, что когда нибудь она перейдет черту и придетсч ставить её на место. Но это все больше года тянулось! Или я чего-то не понимаю, или у неё тонны терпения в закромах. Ни разу не дала повода хотя бы цыкнуть.

Словом, причин сомневаться в словах Давлатова у меня тьма и нет смысла переживать.

Тогда какого лешего меня трясёт, а в груди сжимается камок необоснованного страха?

Даю газу и еду прямиком к моей неугомонной. Чувство предвкушения от встречи граничит с неприятным волнением, отчего начинаю чувствовать себя истеричкой.

Долбаный мегаполис… Долбаные машины… Долбаная пробка… Авария. ПИЗДЕЦ! Две из трех полос заняты.

Простите, ребят, но мне вас не жаль. Не сегодня.

Матерюсь на чем свет стоит, даже когда объезжаю разбитые авто и жму нагаз как умалишенный, будто в пытаясь нагнать отнятое у меня время.

Мальвина, всё так же, недоступна… Блядь… Солнышко, в чем дело?!

Швыряю свой телефон на пассажирское сиденье и играю в шахматы ибо терпение на исходе и если не убежусь, что с моей девочкой все хорошо, то просто убью кого нибудь.

Пиздец. Всего то второй день, как вернулись, а я уже на взводе… Почти как до нашего с Мальвиной эпичного примирения…

Буквально, вылетаю в нужный мне двор и ставлю машину, говоря по-простому, "через жопу". На два места, как криворукие утырки, которых я хаю… Дожил… но не до этого сейчас…

Игнорю лифт и перескакивая через несколько ступеней. Дёргаю железную дверь, а затем хватаюсь за ручку входной двери квартиры Мальвины… и тут меня будто ледяной водой окатывает… Они обе не запреты…

Осознание этого застопорило… но лишь на какую-то долю секунды, потому как врываюсь в, уже, ставшую почти родной, квартиру…

Тишина давит на виски с такой силой, что голова раскалывается. Здесь никого нет… Прошёлся лишь для того, чтобы убедиться в этом…

Вот теперь мне страшно. До той самой степени, когда хочется кричать, а не можешь, потому что воздуха не хватает…

Закрываю глаза и практически заставляю себя успокоиться. Глубокий вдох и рваный выдох. Несколько раз. Бестолку.

"Сука! Размазня ебаная… Ты задрал своими истериками. — Кастерю себя и это, странным образом помогает… — Соберись уже и включай мозг!"

На смену страху приходит злость, неразбавленная и такая едкая.

Кручу башкой по сторонам и теперь, наконец, вижу то, что не увидел в самом начале.

Мальвина человек творческий и идеальный порядок, это не к ней, кроме одного толстого и жирного НО. На столе, где она делает свои альбомы всенда идеальная чистота!

Ну, не могла она забыть закрыть там ящики!

Балкон открыт. Выхожу туда. Ничего странного, но только если не открывать встроенный шкаф. Там все вверх-дном перевернуто. И вроде бы ничего необычного, если бы не тот факт, что именно я тут недавно всё складывал, освобождая место для солений Яниной мамы.

На кухонном столе, нет, не лежат, валяются продукты. Лежит покусанная сырокапченая колбаса…

Мальвина купила незадолго до отъезда. Но мы её даже распаковать не успели.

Если тут кто-то и был, то не моя Мальвина, точно…

В спальне, с виду, все нормально, пока не заглянешь в гардеробную. Вещи перебутырены, в выдвижных ящиках, тоже, все перевернуто.

Кровать застелена, но покрывало смято, будто тут кто-то лежал.

Вот теперь я зол настолько, что страх вибрирует лишь фоном!

В корридоре слышится шум и я замераю, прислушиваясь.

— Яна! — слышу незнакомый женский голос. — Яна! — повторяет она взволнованно.

Медленно выхожу ей навстречу.

Видит меня. Глаза по блюдцу, напугана. Но очень быстро понимаю, что со мной этот страх никак не связан.

— Где она? —