Пальцы Сары сжали коробок.

– Следом? Но почему я?

Элси нетерпеливо стукнула по полу клюкой.

– Мне тоже непросто будет идти туда первой.

Они встали спина к спине. Хорошо еще, что на них простая одежда, без пышных кринолинов. Элси ощущала плечи Сары, прижатые к ее собственным, сквозь ткань платья просачивался ее пот.

– Готовы?

Вздох Сары.

– Готова.

Прихватив юбки той же рукой, в которой держала клюку, Элси ощутила, как мнется материя под влажной ладонью.

– Ну, тогда идем.

Теперь у нее дрожали обе ноги, а не только больная. Шаг. Другой. Медленно, медленно. Сара наступала ей на пятки. Круг света от фонаря заплясал по лестничному пролету, выхватывая куски ковра и обоев. Компаньонов там не было.

– Еще немного, – прошептала Элси, и они оказались на тесной лестничной площадке. Еще пролет, за ним другой.

Ш-ш-ш-ш.

Плечи Сары напряглись.

– Я их больше не вижу. Газовый фонарь… теперь он слишком далеко.

– Зажгите спичку. Осталось совсем чуть-чуть.

Над ними раздавались шорохи и скребущие звуки. Элси представила, как истуканы неловко тащат по половицам свои громоздкие подставки.

Она как могла боролась с усталостью, но силы были на исходе. Бум, бум, застучала по ступеням ее палка, а нога уже почти не держала. На каждом шагу Сара натыкалась на нее, и от этих ударов по ребрам Элси разрядом электричества пробегала острая боль. И все это время за ними вились тени.

Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш.

Наконец, под светом фонаря блеснул металл – синие с золотом доспехи Бейнбриджей. Показался Большой холл. Они почти добрались.

– Элси! Элси! Я что-то чувствую!

Они были на последней ступеньке. Элси поторопилась, чтобы скорее коснуться прочного пола, но оступилась.

О нет, только не это. Ее палка заскользила в сторону, фонарь закачался. Раненую ногу прожгла острая боль. Сара закричала. Вот же он, пол, ровный и безопасный. Элси зашаталась, но каким-то образом сумела устоять.

Они добрались до Большого холла.

– Господи помилуй! Мисс Сара!

Слабый свет в дальнем конце Большого холла. Сердце Элси готово было выскочить из груди.

– Как же вы могли?

Хватая воздух ртом, подслеповато щурясь, Элси обернулась навстречу голосу. Обитая зеленым дверь на половину слуг была распахнута. На пороге вырисовывался силуэт миссис Холт на фоне освещенной комнаты. Она повозилась, раздался хлопок, и на стене зажглась лампа.

– Ну как же это, – по каменному полу зацокали шаги миссис Холт, торопливые, осуждающие. – Кто бы мог подумать? Я еще могла бы ожидать такого от вас, – она резко взмахнула головой в сторону Элси. – Но чтобы мисс Сара! Вам-то следовало быть благоразумнее.

Сбитая с толку, обессиленная, Элси выпустила фонарь, и он покатился по полу. Миссис Холт зажгла еще одну лампу.

– Вы! – взвизгнула Сара у Элси за спиной. – Вы должны были… Почему вы не спите?

– Бог вам судья, барышня, неужто вы думаете, что я не распознаю по запаху маковый отвар в чае? Я сразу догадалась, что вы что-то замыслили, но и представить не могла, что вы попытаетесь увести ее! Что за блажь вам вселилась в голову?

Где компаньоны? Вокруг Элси постепенно проявлялись очертания Большого холла. Доспехи, мечи, восточный ковер. Компаньонов не было. Только миссис Холт и мигание газовых ламп.

– Вы пытаетесь разлучить меня с ней! – пронзительно выкрикнула Сара, вцепившись в руку Элси. – Но я вам не позволю. Элси не умалишенная! Они только что были здесь, неужели вы не видели? Неужели вы не слышали их, старая вы дура?

Сара еще рвалась в бой. Но не Элси. Опустошенная, она не чувствовала ничего, словно от нее осталась лишь пустая оболочка. Ушло разочарование. Тенью растекся у ее ног страх. Если она что-то еще и чувствовала, так это нечто вроде облегчения. По крайней мере, теперь ей не придется расставаться с Джолионом.

– Ничего я не слышала. Ничего и не было. – Черты миссис Холт исказила неприязнь. – Царь небесный! Да вы такая же безумная, как она!

У Сары распахнулся рот. На какое-то мгновение Элси показалось даже, что она готова ударить экономку, но тут наверху раздался шум, будто что-то уронили, зазвучали неуверенные шаги, и наконец в галерее показался Джолион. Он казался пьяным: лицо раскраснелось, волосы торчали во все стороны.

– В чем дело? – он таращился на них, одурманенный, с трудом выговаривая слова. – Я услышал крик, и… Элси? Это ты?

– Здесь обе леди, мистер Ливингстон, – отозвалась миссис Холт. – Я их поймала при попытке бегства.

– Бегства!

– Боюсь, они вас опоили, мистер Ливингстон. Какое коварство. Они оказались куда опаснее, чем мы думали.

Элси навсегда врезалось в память выражение его лица: смесь ужаса и ненависти. Потому что вовсе не Джо глядел сейчас на нее этими покрасневшими, ввалившимися глазами. На словах миссис Холт ее любимый мальчуган исчез, словно его и не было. На его месте стоял другой – тот, кого она желала бы не видеть больше никогда, никогда в жизни.

Это был Па.

* * *

– Выпусти меня! – Раз за разом Элси била ладонью по дереву, так что дверные петли скрежетали. Каждый удар ослепительно-обжигающей болью отдавал в ребра, но это ее не останавливало. Она не могла остановиться. – Джолион, открой дверь сию же минуту!

– Я не могу этого сделать.

– Пожалуйста! Выпусти меня! Я провела здесь всю ночь! – голос срывался на крик. Истеричный, обезумевший. Даже ей самой было понятно, что это может служить подтверждением диагноза. – Джолион!

– Ты нездорова. Мне следовало понять это раньше. – Элси услышала, как он задел плечом дверь. – Я уже давно должен был заметить.

Рука Элси замерла в дюйме от двери. Дым заполнил все ее существо – он был за глазами, в животе, под языком. Горький, удушливый дым, который был ее прошлым и настоящим, окутывал ее едкими испарениями.

– О чем ты говоришь? – как фальшиво прозвучали ее слова. Словно реплика у актрисы в скверной пьесе.

– После Ма…

– Нет!

– Я видел тебя, Элси. Я видел, как ты положила подушку ей на лицо…

– Все было не так! – закричала она, снова хватаясь за ручку. – Послушай меня, я могу объяснить…

– Я не верю ни единому твоему слову!

– Она слишком страдала от боли. Она уже была при смерти, это не было грехом.

– Не грех! – взорвался он. – Боже праведный. Может, бедная Ма была права с самого начала. Может, она совсем не была сумасшедшей. То, в чем она тебя обвиняла…