Она спустилась по ступенькам, следом вышел Джем. День выдался прохладный, и юноша надел светло-серое пальто, которое еще больше оттеняло серебро его волос и глаз. Он посмотрел на серое небо, затянутое тяжелыми тучами, и сказал:

– Скорее в карету, пока не начался дождь.

Вроде бы обычные слова, но у Тессы вдруг будто язык отнялся. Она молча подошла к экипажу и позволила Джему помочь ей сесть. Он забрался следом, захлопнул дверцу, и тут она заметила, что юноша не взял свою трость с вкладной шпагой.

Лошади тронулись, экипаж качнуло, и Тесса громко вскрикнула, тыча пальцем в окно:

– Ворота… ворота заперты! Экипаж разобьется!..

– Ш-ш… – попытался успокоить ее Джем и взял девушку за руку. Тесса ахнула, когда они с грохотом приблизились к запертым воротам и проехали сквозь них! Она удивленно перевела дух, а Джем отпустил ее руку. – У Безмолвных братьев странная магия.

Внезапно начался дождь – вода хлестала с неба, как из лопнувшей грелки. В серебристых струях дождя прохожие казались призраками. Экипаж несся, не сбавляя хода, проскальзывая между домами, потом прогромыхал по внутреннему двору, через какой-то склад, мимо ящиков и коробок и наконец выехал на набережную, такую же блестящую и мокрую, как и вода в Темзе.

– Боже милостивый! – воскликнула Тесса, задвигая шторки. – Только не говори, что сейчас мы прокатимся по реке.

Джем рассмеялся, и Тесса обрадовалась, несмотря на пережитый испуг.

– Ну нет! Насколько мне известно, экипажи Безмолвных братьев ездят лишь по земле. Странны их пути, в первый раз или два бывает страшно, потом привыкаешь.

– А ты уже привык? – Она посмотрела на него в упор и поняла: либо сейчас, либо никогда. Если не заговорить об этом сейчас, возможно, она потеряет друга. – Джем…

– Что?

– Я давно хотела сказать тебе, как я ценю нашу дружбу, – неловко начала девушка, – и…

– Пожалуйста, не говори так. – Его лицо исказилось от боли.

– Почему? – недоуменно воскликнула она, сбившись с мысли.

– Каждый раз, когда ты говоришь слово «дружба», оно вонзается в меня, как острый нож. Хорошо быть друзьями, спору нет, но я так давно надеялся на большее, Тесса. Той ночью я понял, что мои надежды не беспочвенны, но теперь…

– Теперь я все испортила! – прошептала она. – Мне так жаль.

Джем отвернулся и уставился в окно, стараясь совладать с собой:

– Не стоит извиняться за то, что не можешь ответить мне взаимностью.

– Но Джем!.. – Она растерялась и думала только о том, как успокоить его и подбодрить. – Я пыталась извиниться за свое поведение той ночью. Это было совершенно непозволительно!.. Представляю, какого ты теперь обо мне мнения!

– Тесса, да как ты могла подумать такое? – удивленно воскликнул он. – Ведь это я вел себя совершенно неподобающим образом! С тех пор мне стыдно даже смотреть на тебя, ты ведь теперь меня презираешь…

– Я никогда не смогу тебя презирать! – перебила его Тесса. – Ты самый добрый и самый лучший из всех, кого я встречала в жизни. Я думала, это я вела себя непозволительно! И ты теперь презираешь меня.

– Как я могу презирать тебя, если сам виноват во всем? Не будь я так расстроен в тот вечер, я бы лучше держал себя в руках.

«Он имеет в виду, что тогда смог бы остановить меня. Он и не ждет от меня пристойного поведения. Ведь такова моя природа».

Она снова уставилась в окно, точнее в маленькую щелку между шторками. На воде покачивались черные кораблики, по глади реки барабанил дождь.

– Тесса… – Джем придвинулся ближе, и его трогательно-обеспокоенное, красивое лицо оказалось совсем рядом. – Я знаю, девушек-мирянок растят в строгости. Им говорят, что мужчина слаб, и женщина должна сдерживать его. Уверяю тебя, моральные устои Сумеречных охотников иные. У нас женщина и мужчина равны. То, что произошло между нами, – это наш общий выбор.

Она удивленно уставилась на него. Джем так добр, он читает в ее сердце, как в открытой книге, и развеивает все страхи прежде, чем она решится заговорить о них.

Вдруг она подумала о Уилле и том, что случилось между ними прошлой ночью. Она отогнала назойливое воспоминание: холодный воздух и жар сплетенных тел. Ее опоили, вот и все. Неважно, что они говорили или делали, это значит не больше, чем бред курильщика опиума. Никого это не касается, потому что все неправда. Неправда.

– Скажи хоть что-нибудь, Тесса… – Голос юноши дрогнул. – Надеюсь, ты не думаешь, что я о чем-то сожалею. Потому что это не так. – Он провел большим пальцем по ее запястью, по голой полоске кожи между рукавом платья и перчаткой. – Хотя порой мне жаль, что все случилось так стремительно. Я… я хотел бы сначала ухаживать за тобой, выезжать на прогулки с тобой и твоей компаньонкой.

– С компаньонкой? – неожиданно для самой себя развеселилась Тесса.

– Я хотел бы сначала рассказать тебе о моих чувствах, – настойчиво продолжил он, – и уже потом показать их. Я бы писал тебе стихи…

– Ведь ты не любишь поэзию! – с улыбкой перебила его девушка.

– Раньше не любил, а теперь мне хочется писать стихи. Это уже говорит о многом!

Тесса снова улыбнулась, потом наклонилась к нему близко-близко, так, что могла отчетливо разглядеть каждую серебристую ресницу на его веках и бледные шрамы на горле.

– Наверно, вы много практиковались, Джеймс Карстаирс. И скольких же девушек вы уже пленили подобными речами?

– Для меня есть только одна девушка! Вопрос в том, нужно ли это ей.

– О да! – улыбнулась она.

В следующий миг – Тесса и сама не поняла, как это произошло, – они уже целовались. Джем нежно коснулся ее губ, потом провел пальцами по щекам и уверенно взял ее лицо в ладони. Тесса услышала странный звук, потом поняла, что это зашуршали шелковые цветочки на шляпе, безжалостно смятые о дверцу кареты. Она вцепилась в лацканы его пальто, чтобы притянуть юношу ближе и удержать равновесие.

Экипаж резко остановился. Джем изумленно отпрянул и воскликнул:

– Во имя Ангела!.. Видимо, компаньонка нам все-таки понадобится!

Тесса покачала головой:

– Джем, я не…

– Лучше я пересяду, – ошеломленно сказал он и отодвинулся.

Тесса посмотрела в окно и сквозь неплотно сдвинутые шторки увидела нависший над ними Вестминстерский дворец; башни казались черными на фоне светлого неба. Дождь кончился. Через миг экипаж вновь тронулся и въехал в черную, как ночь, тень, которая растворилась прямо перед ним. Тесса постаралась сдержать удивленный возглас, и тут они оказались сначала в кромешной темноте, затем в огромном базальтовом зале, освещенном факелами и похожем на тот, где проходило заседание Совета.

Экипаж остановился, дверца распахнулась. Прибывших встречали Безмолвные братья во главе с братом Енохом. По обе стороны от него стояли двое с горящими факелами и в откинутых капюшонах. Все слепые, но глазницы пусты только у одного, как и у брата Еноха. У других глаза плотно закрыты, а на веках начертаны руны. И губы у всех зашиты.