В спецсообщении Мухина на эту тему говорилось: «К начальнику политотдела Иванову явились две колхозницы-переселенки с жалобой на колхоз за неоказание им помощи в связи с болезнью. Иванов их не выслушал, обозвал лодырями и выгнал от себя. В то же время эти переселенки, прибыв осенью 1933 г., уже успели заработать по 100 с лишним трудодней.

В сентябре 1933 г. к начполитотдела Иванову обратился председатель кассы взаимопомощи Дуракров по вопросу об отчислениях в фонд красноармейских семей, погибших партизан и т. д. Вместо помощи Иванов оскорбил и тряс за грудь, называя лодырем»[434].

Наряду с этими фактами Мухин в своем спецсообщении указал на «наплевательское», «бездушное» отношение Иванова к колхозникам в период распределения в колхозах хлеба на трудодни и полученной продовольственной ссуды. Начальник политотдела запретил авансирование колхозников и выдачу им продссуды до завершения кампании по засыпке семян. Эта кампания затянулась до января 1934 г., в результате чего и наступил в колхозах Платнировской МТС голод[435].

Изложенные в спецсообщении заместителя начальника политотдела МТС по ОГПУ факты и его общая оценка деятельности начальника политотдела Иванова были подтверждены проведенной в колхозах Платнировской МТС в конце января 1934 г. проверкой краевой контрольной комиссией Рабоче-крестьянской инспекции (КК РКИ) Северо-Кавказского края. Она также установила факт голодания колхозников в колхозах Платнировской МТС. В акте, составленном 31 января 1934 г. по материалам побывавших в колхозах МТС представителей КК РКИ, были приведены многочисленные примеры «критического состояния» колхозников. В колхозах голодали целые семьи, дети и старики умирали от истощения. Среди истощенных и опухших от голода было немало «лучших ударников, активистов и добросовестных колхозников», выработавших «значительное количество трудодней».

Комиссия КК РКИ выяснила, что среди голодавших и умерших от голода колхозников оказались исключенные из колхозов по распоряжению начальника политотдела Платнировской МТС Иванова, которых не просто исключили с его санкции, но и лишили всех заработанных трудодней. В результате они оказались в тяжелейшем положении. Расследуя это дело, члены комиссии КК РКИ пришли к выводу, что Иванов «вместо ликвидации маневров враждебных элементов, искусственно создающих голодовку для лучших колхозных работников, занимался пьянством и дебоширством» и за счет колхозных средств организовал в колхозах «массовые ужины и вечера со спиртными напитками, в который принимал участие сам», а также вовлекал в них других начальников и работников политотделов. По подсчетам комиссии, эти «вечера» стоили колхозам тысячи рублей. Один из них обошелся даже в 5000 рублей, из которых только на водку и вино было израсходовано до 1000 рублей[436].

В конце 1933 г. ухудшилось продовольственное положение не только колхозников, но и работников политотделов МТС, хотя, конечно, не в такой же мере. Об этом свидетельствует шифротелеграмма начальника Политуправления МТС НКЗ СССР А. И. Криницкого начальнику политсектора Средне-Волжского крайзу А. П. Гричманову от 11 ноября 1933 г. В ней сообщалось: «Серьезнейшее значение в недородных колхозах приобретает вопрос о продовольственном обеспечении партийного актива, его семей, особенно товарищей, переброшенных политотделами для укрепления колхозов. Помощь необходима. Сообщите, какие проводите меры по этому вопросу»[437].

Таким образом, в документах политотделов МТС отразился факт сохранения в советской деревне в 1934 г. серьезных продовольственных трудностей и даже голода в ряде селений. Он – красноречивое свидетельство масштабов и остроты проблем, которые необходимо было решать политотделам МТС на втором году своей деятельности. Также приведенные материалы указывают на глубину негативных последствий сталинской коллективизации и всей аграрной политики сталинизма, проводимой в начале 1930-х гг. ради осуществления в стране форсированной индустриализации. Советская деревня продолжала жить в условиях нищеты и тяжелого труда в колхозах ради куска хлеба под административно-репрессивным прессом советского государства. Так сложилось, что и в 1934 г. политотделам МТС пришлось готовить основные сельскохозяйственные кампании в колхозах в весьма сложных условиях. Выход колхозной экономики и всего сельского хозяйства страны из глубокого кризиса продолжался. И политотделы МТС содействовали этому своей конкретной практической деятельностью в период посевной и уборочной кампаний 1934 г.

Так же как и в 1933 г., политотделы активно участвовали в подготовке и проведении посевной кампании 1934 г. Они контролировали ее ход и оперативно решали возникавшие при этом проблемы в колхозах и МТС. В начальный период посевной политотделы обратили особое внимание на обеспеченность колхозов семенами, проверяли их сохранность и качество в местах хранения, сигнализировали в вышестоящие органы обо всех случаях нарушений. В это же время они контролировали ход ремонта в МТС тракторов и другой сельскохозяйственной техники, а также их снабжение горюче-смазочными материалами (бензином, маслами и т. д.)[438].

На эту тему заслуживают внимания сведения из записок по прямому проводу о ходе подготовки к весеннему севу полномочных представителей ОГПУ в регионах начальнику СПО ОГПУ Г. А. Молчанову за февраль 1934 г. Все они рассылались в обязательном порядке и под грифом «совершенно секретно» Сталину, Кагановичу и Молотову. Основу записок составили донесения заместителей начальников политотделов МТС по ОГПУ и других работников ОГПУ в регионе.

Из их содержания видно, что зимой 1934 г. в деле подготовки к предстоящей посевной кампании на первом месте была работа политотделов по обеспечению семенами колхозов и единоличных хозяйств. В указанных записках приводились многочисленные факты «безобразного хранения посевного материала» во многих колхозах, где семенное зерно прорастало и гибло в значительных масштабах вследствие неприспособленности, необорудованности амбаров, «несвоевременного перелопачивания зерна» и т. д. Например, в девяти колхозах пяти районов Киевской области УССР погибло 3 тыс. 480 пуд. семян[439].

В ряде регионов в колхозах семенные фонды были вообще еще не созданы по вине их руководства и районной власти. Например, в колхозах имени Ворошилова, имени Сталина, «Новая жизнь», «Красный октябрь» Амурзетской МТС Восточно-Сибирского края семфонды не созданы вследствие затяжки обмолота. В частности, в колхозе «Новая жизнь» не обмолочен хлеб с площади в 200 га[440].