А уж во время расцвета природы, дополненного красочными огнями салютов, костюмированными представлениями и просто духом весны, да как можно отказаться от такого. В этот период и местечко-то на планете найти трудно - по пятьдесят миллионов туристов со всего космоса прилетает.

За два дня до вылета о себе напомнил наш старый знакомый друид, то есть Виктор Геннадиевич, конечно же.

- Василий, - с развернувшегося экрана он выглядел немного уставшим, а глаза укоризненно на меня смотрели. Мне стало стыдно.

- Виктор Геннадиевич, простите, я совсем замотался. Давайте я к вам завтра приду, - сразу заговорил я.

- Завтра будет поздно, время станет неподходящим, - он чуть поджал губы.

Я посмотрел в угол светящегося в воздухе квадрата. Девять - пятнадцать утра. Дела сегодня конечно же имелись, но секунда размышления не нашла ни одного, стоящего ожидания человека на том конце моста связи.

- Я буду через час, - решительно произнёс я, прикидывая, кому звонить первому, куратору или Даяне, которая очень нервно относилась к пропущенным занятиям. Ничего, как высказался как-то Хитоми, перебесится.

На место я прибыл немного раньше срока. Не то, чтобы я спешил, но охота была полакомиться свежими фруктами, память о вкусе которых ещё долго преследовала и дразнила всю группу. Однако на сей раз ждал меня облом. Давешние деревья, как и предсказывала Селена, попрятали аппетитные плоды в кроны, будто обиделись на поведение Марины или жадность Мишки. Но я-то причём, я же наоборот спасал этот, как его там, цветок, короче. Ну и ладно.

Осталось дождаться проводника. В этот раз незаметно подобраться ко мне Виктору Геннадиевичу не удалось. Я обернулся вовремя, чтобы заметить выходящую на опушку фигуру.

- Ещё раз доброе утро, - первым поприветствовал я старшего.

- И тебе, Василий. Спасибо, что пришёл.

В путь мы отправились пешком и вовсе не в сторону основной части живого города, а куда-то в глубину сада.

По дороге я бросал взгляды на деревья вокруг. От внимания Виктора Геннадиевича это не ускользнуло, он улыбнулся, что-то прошептал и как по волшебству несколько веток с шорохом опустились под вкусным грузом.

- Угощайся. Похоже позавтракать ты не успел.

- Ага, - не стал лукавить я и с удовольствием сорвал веточку клубники и здоровенный апельсин.

Как вы понимаете, дальше стало не до разговоров. Я шёл, ел, а ветки по мере нашего приближения опускались, будто чувствовали хозяина рядом со мной.

Приятное наполнение желудка, свежесть утреннего леса вокруг, всё вместе это настроило меня на такой благодушный лад, что случись рядом какой-нибудь дикое животное, вроде леопарда, я непременно почесал бы ему ушко.

То, что мы на месте стало понятно безо всяких подсказок со стороны. Огромное дерево метров семи толщиной, приземистое и кряжистое, как старый дуб, стояло посреди травяной поляны. Группа мужчин и женщин, все в одинаковых бордовых балахонах окружала гиганта и оживлённо дискутировала о чём-то о своём. Заметив нас, спорящие смолкли, заинтересованно присматриваясь. Мы приблизились.

- Друзья, - обратился к коллегам Виктор Геннадиевич, - наш гость не располагает достаточным временем для полного реинкора, поэтому проведём ритуал без последних трёх частей.

- Позвольте, - так и вскинулся полноватый мужчина, напоминавший Бергмана, если бы не рост за два метра, - но анализ структуры связей не будет полным без колидронного слепка!

- Начав седьмую стадию, мы обязательно должны будем закончить ритуал полностью, чтобы не подвергнуть жизнь мальчика опасности! А вы подумали, что это больше восемнадцати часов!

- Это вы не понимаете всей уникальности данного объекта!

Страсти накалялись. Видимо, именно об этом спорили собравшиеся до нашего прихода. Теперь же словесная баталия пошла по второму кругу. Святые, да они дольше будут спорить, пора прекращать.

- Виктор Геннадиевич, - позвал я вошедшего в раж учёного, не отреагировавшего на это. Пришлось несильно дёрнуть его за рукав.

- А, что? - обернулся он.

- Пусть будет восемнадцать часов. А то потом заставите повторять, я же знаю.

- Ну вот и хорошо, - сразу успокоился главный оппонент и отвернулся, начав отдавать распоряжения стоящим позади него людям.

- Уверен?

- Да, всё нормально. Мне один раз трое суток в нулевой камере пришлось просидеть.

Всё разрешилось ко всеобщему удовольствию. Деловитая суета на полянке длилась недолго и когда все приготовления к проведению таинственного обряда завершились, старшие преподаватели попросили меня сесть в центр круга и расслабиться, сами заняв места по периметру.

Поначалу ничего не происходило, все участники не двигались, лишь изредка взмахами рук то ли указывали на невидимые детали, то ли плели силовую паутину.

Стало скучно, и я принялся от нечего делать переключать зрение но в один момент замер, поразившись красоте и сложности окружавшей меня структуры, сформированной из потоков сил. Линии имели различную толщину и цвет, они пропадали и появлялись, живя собственной жизнью и разобраться в их хитросплетении не было никакой возможности.

На последних частях ритуала все эти линии постепенно сконцентрировались в районе моей головы, и мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы не заблокировать их проникновение в себя. А потом стало поздно что-то предпринимать, разум как будто отделился от тела и я с удивлением разглядел себя сверху, лежащего посреди живого круга в позе морской звезды. А после разум, получивший свободу, рванул куда-то в высь, мысль погасла, пришли тьма и забвение.

Проснулся я всё на той же полянке, в полной темноте. Но стоило с удивлением (неужели бросили?) открыть глаза, как мир расцвёл настоящей феерией разноцветных огоньков, неярких, трепещущих, живых.

Маленькие звёздочки таились в листьях огромного дерева, перелетали с ветки на ветку, бесшумно скользя по воздуху. Они горели всё ярче, освещая мир вокруг всего на несколько шагов, но казалось, что кроме меня и этого волшебного света не существует больше ничего реального.

Странное существо - человек. Ко всему оно привыкает. И к ужасам войны и к самому прекрасному зрелищу на свете. Постепенно калейдоскоп огоньков уже казался лишь необычной ёлочной гирляндой, а мозг научился вычленять среди пёстрого мельтешения крылышки отдельных насекомых - необычных светлячков.

Но к счастью, Виктор Геннадиевич тонко уловил этот момент и присел рядом. А я и не заметил даже, или заметил, но не придал значения его присутствию поблизости.

- Ты как себя чувствуешь, Вася? - осторожно спросил он.

- Великолепно, но, - я прислушался к себе, - очень есть хочу.

Облегчённая улыбка появилась на немолодом лице.

- Фруктов не желаете, молодой человек?