– А еще Софи призналась, что это она подбрасывала тебе записки.

Делейни посмотрела на отражение Ника в зеркале. Он подошел ближе и расстегнул куртку. Под курткой была видна голубая фланелевая рубашка, заправленная в джинсы, и плетеный кожаный ремень.

– Я удивлена, что она тебе рассказала.

– После того как ты ее подстригла, она стала чувствовать угрызения совести и решила признаться. – Ник остановился прямо позади Делейни. – Не думаю, что ее стоило награждать за такое поведение бесплатной стрижкой.

– Я не рассматривала это…

Делейни посмотрела на Ника и забыла, что хотела сказать. Его присутствие очень плохо влияло на ее умственные способности. К тому же он стоял слишком близко – стоило ей немного наклониться назад, и она бы смогла прижаться к его широкой груди.

– Не рассматривала как что?

От Ника пахло морозной утренней свежестью. Делейни глубоко вздохнула.

– Делейни?

– М-м-м?..

Она все-таки прислонилась к нему спиной, прижалась плечами к его груди, бедрами – к паху, и почувствовала, что он возбужден. Он положил руку Делейни на живот и плотно прижал ее к себе. Большой палец Ника стал гладить ее под грудью.

– Когда у тебя сегодня первая клиентка? – спросил он, почти касаясь губами ее уха.

Сдвинув ворот водолазки, Ник поцеловал ее в шею. Делейни закрыла глаза и наклонила голову, чтобы ему было удобнее. Она ему небезразлична. Не может быть, чтобы он был к ней равнодушен.

– Через двадцать минут.

– Я могу дать нам обоим то, что нам нужно, за пятнадцать.

Он погладил ее чувствительное тело через водолазку.

Делейни не могла сдержать своих чувств. Словно какая-то непреодолимая сила тянула ее к Нику, выбивала почву из-под ног, и она ничего не могла с этим поделать – разве что отчасти избавить себя от боли. Она посмотрела в красивое лицо Ника и сказала:

– Ник, я не хочу быть просто одной из твоих женщин. Мне нужно больше.

Он встретился с ней взглядом.

– Чего ты хочешь?

– Пока я здесь, я хочу быть твоей единственной женщиной. Хочу, чтобы ты был только со мной. – Она помолчала и глубоко вздохнула. – Только со мной занимался любовью. Хочу, чтобы ты избавился от других твоих женщин.

Рука Ника замерла. Он всмотрелся в лицо Делейни.

– Ты хочешь, чтобы я избавился от всех женщин, с которыми, как предполагается, я трахаюсь, и чтобы у нас с тобой возникли своего рода постоянные отношения… на сколько? На полгода?

– Да.

– А что я получу взамен?

Этого вопроса Делейни ждала и боялась. Она могла дать на него только один ответ, но опасалась, что Нику будет его недостаточно.

– Меня.

– На полгода.

– Да.

– С какой стати мне соглашаться?

– Пойми, я хочу заниматься с тобой любовью, но не хочу делить тебя с другими женщинами.

– Ты часто произносишь слово «любовь». – Ник выпрямился и убрал руку с ее живота. – Ты меня любишь?

Делейни до смерти боялась, что так оно и есть, но боялась она и того, что это значило бы для нее.

– Нет.

– Это хорошо, потому что я тебя не люблю. – Ник сделал шаг назад и застегнул молнию на куртке. – Ты же знаешь, что про меня говорят, Дикарка. Я не способен быть верен одной женщине, а ты не сказала ничего такого, что вызвало бы у меня желание попытаться.

Он отступил еще на несколько шагов.

– Если захочешь жаркого секса, ты знаешь, где меня найти. Но если тебе нужен человек, который будет вымаливать крохи с твоего стола на несколько месяцев, поищи кого-нибудь другого.

Делейни вовсе не хотела, чтобы он у нее что бы то ни было вымаливал. Она даже не вполне понимала, о чем он говорит. Поняла она только одно: ему ее недостаточно. После того как Ник ушел, Делейни хотелось лишь свернуться клубочком и плакать. Может быть, стоило согласиться на те пятнадцать минут, которые он предлагал? Но для этого она слишком эгоистична. Она не делится с другими. Во всяком случае, не будет делить с другими женщинами мужчин, особенно Ника. К сожалению, у Ника были другие взгляды. Из-за того, что он многим рисковал, занимаясь с ней сексом, Делейни решила, что он к ней неравнодушен, она была в этом просто уверена. Но по-видимому, ошиблась.

Теперь ей не нужно больше думать о том, что значит любить Ника. Ей не нужно беспокоиться о возможных осложнениях, к которым могли бы привести их отношения. Ей нужно только одно: как-то продержаться эти шесть месяцев.

Зимний фестиваль открылся праздничным парадом и начался со скандала, который запомнится здесь на десятилетия. Мужчина, который должен был играть роль Санты, Марти Уилер, так напился, что выпал из саней, ударился и потерял сознание. Плотный коротышка Марти напоминал мопса, и при этом был волосатым, как обезьяна. Он работал в «Шевроне» на Седьмой улице, где занимался ремонтом двигателей, и был инструктором по кунг-фу – в общем, настоящий мужчина. Тот факт, что он нализался перед парадом, да еще продолжил во время парада, никого не удивил. Что всех поразило, так это его выбор нижнего белья. Когда приехала бригада «Скорой помощи» и врачи сняли с него костюм Санты, под ним обнаружился ярко-розовый комбидрес. Присутствующие были ошеломлены. Все, кроме Ваннетты Ван Дамм, которая всегда подозревала, что этот сорокатрехлетний холостяк – гомик.

Делейни немного жалела, что пропустила такое зрелище, не увидела Мартина в нижнем белье, но она была занята подготовкой «Гранжа» к показу мод. Она помогала украсить сцену серебряными звездами и мишурой, а подиум – сосновыми ветками и рождественскими огнями. По заднику сцены были установлены подсвеченные зеркала и стулья. Делейни принесла с собой гель и мусс для укладки волос, большие флаконы лака для волос и маленькие веточки остролиста. Делейни рассудила, что местная публика еще не готова к столь экстравагантному зрелищу, как модный показ причесок, поэтому местные дамы обойдутся без розовых кустов и птичьих гнезд. Она принесла с собой фотографии различных кос, узлов и конских хвостов – причесок, которые она могла сделать, потратив на одну голову всего десять – пятнадцать минут.

Шоу должно было начаться в семь, и к шести тридцати Делейни уже с головой ушла в работу. Она заплетала волосы в косы, жгуты и узлы. Укладывая, закалывая и завязывая, она краем уха слушала последние сплетни, мысленно благодаря Марти, ставшего их главным героем и избавившего от этой роли саму Делейни.

– Одна медсестра из больницы рассказала Пэтси Томасон, что на Марти еще были кружевные стринги, – сообщила Делейни жена мэра, Лилли Тенеси, пока Делейни укладывала ее золотисто-каштановые волосы венком. Лилли и ее юная дочь пришли в соответствующих друг другу нарядах из красной и зеленой тафты. – Пэтси говорит, что и стринги, и комбидрес – от «Виктория сикрет». Представляете, какая непристойность?