Этот документ о состоянии пленных красноармейцев в концлагерях Польши периода 1919–1920 годов нашел в советских архивах беспристрастный польский исследователь Збигнев Карпус.

9 сентября 1921 года нарком иностранных дел РСФСР Чичерин, после анализа всех материалов в отношении советских военнопленных, был вынужден направить польскому руководству ноту, в которой обвинил варшавские власти в том, что в аду польских концлагерей только за один год бесследно исчезло около 60 000 человек.

Но правдивого ответа из Варшавы не последовало. Польское руководство имело в виду тезис, что победителя никто не спросит, правду он говорит или нет. Эти слова скоро возьмет на вооружение и Гитлер, применив их при объяснении причин нападения на Польшу 1 сентября 1939 года.

* * *

Политика неприязни ко всему российскому со стороны польского руководства набирала обороты в ходе войны. Так будущий глава польского правительства, генерал Сикорский приказывал подчиненным, массово уничтожать российских пленных под надуманными предлогами, дабы «…не тратиться на дармоедов». Это по его приказу были расстреляны из пулеметов 300 изможденных советских военнопленных.

Другой польский генерал Пясецкий пошел еще дальше. Он заставил нижестоящих командиров смелее действовать при пленении: «…не брать живыми в плен красноармейцев». Его солдаты ходили по полям сражений и достреливали больных и раненных наших воинов. Особым издевательствам подвергались члены партии, евреи, латыши или заподозренные в принадлежности к ним. Пленных красно-армейцев-немцев вообще расстреливали на месте. Женщин, оказавшихся в лагерях, часто насиловала польская солдатня.

В заключительной фазе войны, в августе-октябре 1920 года в польской армии насаждалась еще одна практика, когда нельзя было пристрелить русского: его оставляли на поле боя без оказания медицинской помощи. В любых войнах раненых солдат противника всегда подбирали специальные команды.

Так поляки экономили патроны!

Но и при этом о них сообщали в сводках, как взятых в плен. Так в рапорте командования 14-й пехотной дивизии командованию 4-й армии за время боев в районе от Брест-Литовска до Барановичей было взято в плен более 5000 советских военнослужащих, оставили на поле боя убитыми, а также ранеными и больными, не способными передвигаться, до 40 % от названного числа. Оставление на произвол судьбы раненых солдат противника представляло собой грубое нарушение Женевской конвенции от 6 июля 1906 года о больных и раненых солдатах. Статья 1-я этой конвенции гласила:

«Больные и раненые воины, а равно и другие прикомандированные к армии лица пользуются со стороны военной власти, в руках которой они находятся, покровительством и уходом без различия подданства».

Вот почему судьба многих пленных, с которыми по тем или иным причинам не захотели «возиться» польские военные власти, была незавидной, что и привело, в конечном счете, к массовой фальсификации и разным не стыковкам в цифрах пленных и пропавших без вести или погибших.

Преступную, явно антироссийскую роль, как прямой призыв к истреблению, оказавшихся в польском тылу красноармейцев, сыграло обращение главы польского государства и верховного главнокомандующего Ю. Пилсудского «К польскому народу». В нем он в частности говорил:

«Разгромленные и отрезанные большевистские банды еще блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей. Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли!

За погибших при защите Родины отцов и братьев пусть твои карающие кулаки, вооруженные вилами, косами и цепами, обрушатся на плечи большевиков. Захваченных живыми отдавайте в руки ближайших военных или гражданских властей.

Пусть отступающий враг не имеет ни минуты отдыха, пусть его со всех сторон ждут смерть и неволя! Польский народ! К оружию!»

Кстати, текста этого зловещего обращения нет ни в одном из собраний его сочинений, видимо, стыдно такое публиковать!

* * *

Об изуверском отношении поляков к пленным россиянам не раз писал классик нашей литературы А. Серафимович, работавший в 1919–1920 годах специальным корреспондентом газет «Правда» и «Известия» на советско-польском фронте:

«Чудовищные пытки и издевательства над нашими пленными вызывали ужас у рядового состава польской армии. Но ее офицеры чуть ли не в унисон приказывали «уничтожать любым способом «красных собак», русских «оккупантов». Предложение советского командования о гуманном обращении с пленными и местными жителями Варшавой игнорировались. Попытки же нашей стороны привлечь к посредничеству в этом вопросе Лигу Наций или соседей Польши оказались безуспешными — из-за обструкции белополяков…»

Все эти злоупотребления прикрывались с одной стороны — планомерной политикой воскресшего из небытия польского, теперь суверенного государства, а с другой — объективными условиями тяжелого времени, как считают сегодня польские историки, а не злой волей. Разоренная войной Польша, мол, была не состоянии обеспечить пленным более или менее сносное существование в лагерях. Но вышеупомянутые факты полностью опровергают эти объяснения. Еще раз можно подчеркнуть, в советское время эта проблема долгое время не исследовалась, ведь мы были друзьями. А с 1945 года она и вовсе замалчивалась, так как Польская Народная Республика была близким союзником Советского Союза.

Еще в 1960 году вышли мемуары Николая Равича «Молодость века». Автор этой книги прошел лагерь Дембью. В частности, он вспоминал:

«Как-то в туманный и дождливый день я увидел громадный воз, нагруженный правильно нарезанными гранитными глыбами. Впряженные красноармейцы тянули его, останавливаясь, падая… С десяток познанцев (солдаты Познанского полка) плетками подгоняли эту живую силу…На голых досках, в истрепавшейся одежде, красноармейцы гибли от тифа и истощения».

А вот свидетельство польских медиков − сотрудников Международного Красного Креста:

«Преступное пренебрежение своими обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на наше имя, на польскую землю. На каждом шагу грязь, запущенность и человеческая нужда. Перед дверями бараков кучи испражнений, больные так ослаблены, что не могут дойти до отхожих мест…

Среди 1400 пленных здоровых просто нет…Пленные жмутся вокруг импровизированной печки, — единственный способ обогрева. Ночью, укрываясь от холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек на досках, без матрасов и одеял. Одеты в лохмотья».

Начальник Брестского лагеря в порыве гнева как-то заявил в беседе с военнопленными красноармейцами:

«Убивать я вас не имею права, но кормить буду так, что сами подохнете».

Сегодня нет СССР, но Польша и по сей день напоминает России о ее моральной ответственности за трагедию в Катыни, грозит материальными исками и прочее. Поднимая вой о Катынской трагедии, по любому поводу, да и без всякого повода, так и не сумев доказать, что жертвы Катыни − дело рук Сталина, а не Гитлера, Варшава часто разыгрывает «катынскую карту» для политического прессинга на Москву.