– Тут спорить не буду. Поможешь? Нам понадобятся бинты и водка. Бинты в ванной, в аптечке на стене. Водка на кухне, в холодильнике.

– Поняла. Сейчас я все принесу.

– Нет, подожди! – Он снова схватил ее за руку. – Еще кое-что.

– Что?

– Поцелуй.

– Стас, давай не сейчас, – нервно проговорила Екатерина, но все же склонилась и чмокнула его в губы. После чего стремительно покинула прихожую.

Крячко устало привалился к стене. Рана не вызывала у него опасений, ни одного жизненно важного органа задето не было. Но он все еще продолжал терять кровь. Где-то вдалеке послышался завывающий вой сирен – это бдительные соседи, услышав выстрелы, все-таки позвонили в полицию. Крячко чертыхнулся. Романтический вечер был безжалостно испорчен.

Екатерина вернулась с упаковкой бинтов и початой бутылкой водки. Присела на корточки перед полковником, хотела было продезинфицировать рану, но Станислав снова воспротивился:

– Ты чего творишь?

– Что? Хочу обработать твою рану.

– Это лишнее. Просто помоги мне перебинтоваться.

– А зачем тогда водка?

– Это мне. – Крячко забрал у нее бутылку и тут же, приложившись к горлышку, сделал довольно внушительный глоток.

– Стас, это не игрушки. Ты осознаешь, что ранен? – неодобрительно покачала головой Екатерина.

– Конечно, – улыбнулся он. – Мне в такие игрушки почти каждый день играть приходится. Не волнуйся ты так, детка. Мы еще поживем. Если ты, конечно, перестанешь читать мне нотации и начнешь бинтовать.

Екатерина молча подчинилась. Пока она накладывала первые слои бинтов, надежно стягивая рану, Крячко глотнул еще водки. Все с той же улыбкой на лице он наблюдал за тем, как девушка ловко и сноровисто управляется с бинтами. Екатерина почувствовала его взгляд и подняла голову. В ее бездонных, как омут, глазах по-прежнему присутствовала обеспокоенность.

– Это пулевое ранение? – спросила она.

– Нет. Ножевое. На меня напали исподтишка, как на Цезаря. Но мне, в отличие от него, удалось отбиться. Хотя противников было не меньше.

– А кто стрелял?

– Я.

Екатерина закончила перевязку и присела рядом со Станиславом на край тумбы. Осторожно взяла его за руку. Их пальцы переплелись.

– Ты напугал меня до чертиков, – призналась она дрогнувшим голосом. – И часто такое случается? При твоей работе?

– Гораздо чаще, чем хотелось бы. Держи! – протянул он ей бутылку водки. – Глотни для снятия стресса. И прости меня!

– За что?

– За то, что заставил тебя переживать.

– Ты хотя бы их видел?

– Кого?

– Тех, кто пытался тебя убить.

– Было слишком темно, – покачал головой Стас. – Но у меня есть подозрения, кому я так пришелся не по душе. Пару дней назад одного парня убили тем же самым способом, каким пытались расправиться и со мной… С этим ничего не поделаешь, малыш. Такая уж у меня профессия.

Она все еще держала бутылку в руках, но пить не торопилась. Видно было, что Екатерина не привыкла принимать спиртное вот так, из горлышка, без соответствующей закуски.

– Пей-пей, – ободряюще улыбнулся Крячко. – Помянем безжалостно убитый этими поножовщиками наш романтический вечер.

Девушка сделала небольшой глоток и поморщилась. Станислав накрыл ее губы своими. Поцелуй получился затяжным.

– Я не так, конечно, все представлял, – на выдохе произнес полковник, на мгновение отпуская ее сладкие податливые губы. – Но и так тоже хорошо.

Она легонько шлепнула его ладонью по плечу:

– Дурак ты, Стас!

– Не спорю.

И тут в дверь позвонили. Требовательно и настойчиво. Один раз, потом второй, третий…

– Товарищ полковник! – послышался за нею чей-то голос. – Товарищ полковник, откройте!

– Идите к черту! – рявкнул Станислав. – Я занят!

– Товарищ полковник, нам поступил сигнал…

– А я сказал: убирайтесь! Приходите завтра. Все – завтра.

Он опустился перед девушкой на колени, и Екатерина блаженно закатила глаза…

– Здесь все, чем мы располагаем, полковник, – виновато улыбнулся Шостиков и отодвинулся вместе со стулом, давая возможность Гурову занять место напротив компьютера. – К сожалению… Нам предоставили ограниченный доступ к информации по тому делу два года назад. Почти так же, как и вам.

– Вы уже работали в то время? – спросил сыщик.

– Работал. И я хорошо помню ту историю. – Шостиков пригладил рукой свои и без того прилизанные реденькие волосы темно-пепельного цвета. – Она наделала немало шума. И неудивительно. Ничего подобного в мире спорта до тех пор ни разу не случалось. Пять жертв. Пять! Не знаю, как вас, но меня подобная цифра просто ужасает.

– А теперь она возросла до восьми, – напомнил Гуров.

Воспользовавшись приглашением, полковник занял место рядом с компьютером и углубился в изучение документов.

– Вы полагаете, что последние три случая из той же серии? – нахмурился сотрудник «Роскомспорта». – Типа, как продолжение? Да? Вы на это намекаете?

– Я считаю, что эту версию не стоит сбрасывать со счетов. Слишком много совпадений.

– Но Мартынов мертв. – Шостиков прошелся по своему рабочему кабинету и занял место на синем угловом диване. Закинул ногу на ногу. – Он покончил с собой.

– Покончил для того, чтобы не выдать заказчиков. Которые теперь, судя по всему, нашли нового исполнителя. Расскажите мне про Мартынова. Вы были с ним знакомы?

Гуров не повернул головы. Он мог, подобно Цезарю, делать две вещи одновременно. Изучать документы и разговаривать с Константином Александровичем.

– Лично – нет. Но я внимательно изучил его досье. Вы сейчас и сами увидите его, полковник. Кстати, если хотите, я могу отправить его вам на электронную почту, – предложил Шостиков. – Впрочем, как и все остальные материалы по данному делу. Как я уже говорил, их немного, но, чем богаты… А что касается Альберта Мартынова… Там такая история. Парень по молодости был очень перспективен. Как футболист. Родился и играл в Калуге. До тех пор, пока на него не вышел спортивный агент… Как же его звали-то? – Константин Александрович слегка наморщил лоб. – То ли Калиновский, то ли Валиновский… Сейчас точно не вспомню. Но в досье есть эта фамилия. В общем, он предложил Мартынову свои услуги. Сказал, что сумеет договориться о контракте с каким-нибудь топовым российским клубом. И договорился. С «Локомотивом». Мартынов был так счастлив, что подписал контракт, практически не читая. Или на тот момент просто не разбирался во всех футбольно-юридических тонкостях. А в контракте было столько невыгодных для него опций, что в итоге он просто год просидел в глухом запасе, затем его перевели в дубль, еще год он «мариновался» там на лавке, а потом был благополучно сплавлен в клуб – аутсайдер ФНЛ. И все вроде как по закону… Согласно контракту.