А ведь не удалось вспомнить ни единого случая в истории древней Руси, когда наши братья по славянской крови – поляки приходили к русским на выручку. Зато такие вещи, как смерть Романа Галицкого, предательски убитого ляхами, быстро приходят на ум. Или другой пример из школьной программы. Славный борец за общеславянское счастье литовский князь Ягайло вместо того, чтобы появиться на поле Куликовом и вместе с Московским князем Дмитрием Ивановичем постоять за славянские идеалы, взял да и связался с Мамаем. Даже на помощь темнику выступил. Спасибо Олегу Рязанскому, что шуганул прыткого литовца. Очень показательный пример!

Впрочем, Казимир IV, король Польский и великий князь Литовский, тоже предпочел дружбе с братьями-славянами сотрудничество с ханом Большой Орды Ахматом. Накануне похода ордынцев на Русь в 1480 году, который, завершился стоянием на реке Угре, он заключил с ханом военный союз, направленный против Московского княжества.

И где оно, «братство»? И почему многие считают, что только русские с какого-то перепоя должны о нем помнить и обо всех «братьях» заботиться?

Но мы обещали показать, к чему клонит и в какой диагноз заставляет нас поверить доктор кукольных, простите, философских наук.

Дадим слово ему самому. Ибо кто может сказать лучше. «Западная Русь своей собственной грудью заслонила Московию и княжества Северо-Восточной Руси от опасности быть завоеванной немецкими рыцарями. Ни одно из этих княжеств ни разу не подверглось ни одному нападению тевтонцев! Ни разу не велись военные действия между Рязанским, Тверским или Владимирским княжествами и армиями Ордена меченосцев или Ливонского ордена».

Чтобы было понятно, Московия – это будущее государство Российское, Российская империя, СССР, современная Россия. Мы и есть продолжение этой самой Московии. Но оставим пока это.

Если же перейти из области философии ненадолго в область медицины, то такое заявление Буровского можно сравнить только с диагнозом, который врач может поставить так же уверенно и безапелляционно пациенту-мужчине.

– Батенька, скажу вам с уверенностью одно – вы никогда не рожали!

И ведь не возразишь. А медик доволен своим профессионализмом.

Честно говоря, этот бред даже воспринимать трудно, поскольку представить орденские знамена под стенами Рязани можно разве что после изрядного подпития. Мы уже писали, что у Московии, как ее величает доктор философии, никаких общих границ с орденом не имелось. Рязань же вообще находилась на другом конце Руси. Видимо, потому, что Андрей Михайлович доктор философии, у него нет дома ни карты, ни глобуса, да и вообще с географией он познакомиться не удосужился. Рязань, насколько нам известно, находилась на другом конце русских земель, тех, что всегда граничили со Степью.

И уж если рыцарям Креста непременно захотелось бы, наслушавшись сказаний и преданий о рязанском витязе Евпатии Коловрате, помериться силами с потомками легендарного богатыря, то им нужно было идти сначала по псковским землям, потом через новгородские волости, затем по владениям князя Московского, а уж только тогда…

И как бы Великое княжество Литовское ни пыталось растянуть свою грудь, никакой помехой оно крестоносцам в этом случае стать не могло. Да и сильно оно было лишь в союзе либо с русскими, либо с ляхами и никак иначе. Так чего уж тут юродствовать.

Что же касается владимирских и тверских полков, то они с завидной регулярностью совершали походы в Ливонию и драли неоднократно рыцарей в хвост и в гриву. Причем без помощи всякой литвы и ляхов. Сами справлялись. Это, кстати, доказано всей нашей книгой.

Продолжая витиевато и беспочвенно философствовать, Андрей Михайлович приходит к следующим неординарным выводам: «И нет никакой уверенности, что удар орденской армии могло бы выдержать любое из этих княжеств. Тем более маловероятно, чтобы княжества русского востока, включая и Московское княжество, могли выдержать удар, сравнимый с ударом Великой войны 1409–1411 годов».

Его тревогу можно понять. Но ее легко и развеять. К этому периоду Московское княжество, в слабости которого нас пытается уверить Буровский, уже отразило нашествие Мамая. Надеемся, про Куликово поле рассказывать не нужно, как и перечислять все силы, которые собрал под свои знамена Мамай. А что такое Тевтонский орден в сравнении с Золотой Ордой?

Детские игры на свежем воздухе. Именно поэтому Русь и борется со степняками, выбирая противника себе по статусу.

А тевтоны дожимают Литву и понемногу теснят поляков.

Есть и другой пример. От обратного. Через 19 лет, то есть 12 августа 1399 года, литовский князь Витовт, мобилизовав все вооруженные силы Великого княжества Литовского и подтянув отряды союзных татар, а также столь ненавистных ему тевтонских рыцарей, решился вступить в поединок с ордынцами. Сие столкновение известно в истории как битва на Ворскле. Итог печален. Эмир Едигей и хан Тимур-Кутлуг так навезли зарвавшемуся литовцу, что тот драпал до самого Киева. Только пятки сверкали. «И убежа Витофт в мале дружине, а татарове погнаша по них секуще… Побиша же татарове на том великом побоище много князей литовских и воевод, и бояр великих, и християн много, и литвы, и немец, и ляхов, и иных людей многое множество безчисленное паде тогда, мало остася их» (Пискаревский летописец). А МОСКОВИТЫ все же Орду победили…

Обращает на себя внимание такой факт. Дело в том, что авантюрист Витовт положил такое огромное количество русских людей лишь для удовлетворения своих личных амбиций и не более. Если Дмитрий Донской привел полки на Куликово поле для того, чтобы защитить Русь от нашествия, которое могло по своим масштабам сравниться с Батыевым, то в действиях его литовского коллеги вы не увидите ничего похожего.

Один идет на битву «за други своя», а другой… «Похвалився, глаголаше бо Витофт: «Пойдем и победим царя Темир-Кутлуя, взем царьство его, посадим на нем царя Тахтамыша, а сам сяду на Москве на великом княжении на всей Руской земли». Преже бо того свещашася Витофт с Тахтамышем, глаголя: «Аз тя посажю в Орде на царьстве, а ты мене посади на Москве на великом княжении на всей Руской земли» (Пискаревский летописец).

Вот так.

И ничего, что с помощью ордынцев будет нести счастье соседям-славянам, пусть даже и московитам. Впрочем, именно Витовт был одним из самых беспринципных политиков своего времени, который ради власти жертвовал всем, в том числе и жизнями близких ему людей. Владимир Ильич Ленин очень точно сформулировал определение, под которое и подходил литовский правитель – «политическая проститутка». Лучше всего этот тезис подтверждает отношение Витовта к вере – когда ему было выгодно, он из язычества перешел в католичество.

Политическая ситуация изменилась – и князь уже принимает православие. Вновь замаячили на горизонте политические дивиденды – и Витовт снова добропорядочный католик. Такие метания и у простого человека вызовут недоумение, а что уж говорить о правителе княжества!

Князь Ягайло велел придушить Кейстута, отца Витовта, однако ради достижения собственной власти сын все простил своему кузену и даже сражался с ним плечом к плечу. Несколько раз литовский князь заключал союз с тевтонцами и столько же раз их предавал, когда Ягайло манил его пряником. Одним словом, личность не самая приятная.