Может, и к лучшему, что тогда он не сказал всего до конца. Здесь и сейчас я ощущала себя сильнее, я изменилась с тех пор еще больше. Готова ли я была тогда услышать всю правду? Не уверена.

– Ты говорил, что видел их, но как?

– Источник, – просто ответил Шанти. – Я сопротивлялся и не верил, что связь человека с драконом возможна. Пытался справиться с чувствами и пришел за помощью к Источнику в храм Драконьей Мудрости.

– То круглое здание, над которым мы пролетали, попав на Сирму?

– Да, это оно. Внутри скрыт Источник Силы, и я попросил совета у предков. С Источником нужно уметь общаться, в нем скрыта слишком огромная мощь. Я же полез в обход Хранителей и получил весьма странное видение. Трактовать его можно по-разному, что именно хотели донести до меня предки, я так и не понял. Но поверь, я знаю, о чем говорю, рассказывая о тех давних событиях, произошедших с твоим отцом.

– Верю, – обняла его крепче и уткнулась носом в грудь, слушая, как размеренно бьется сердце.

– Дело в том, что это только часть истории, – перебирая пряди моих волос, продолжил Шанти. – Некоторое время назад глава Совета поручил мне дело почти личного характера, то есть, никто не должен был о нем узнать. Хм, видишь ли, родная, Шаэрриан Стэн Акатоши дружил с Фредериком Дейлом и Шайнесс Олиан Рокнару. Их троица действительно была близка друг другу.

У меня перехватило дыхание, тело непроизвольно напряглось, и лишь мягкие, ласковые касания любимого служили якорем, чтобы сознание полностью не поглотил ворох растревоженных мыслей. Дракоша почувствовал перемены во мне, заглянул в глаза.

– Близка настолько, что он до сих пор не простил себе их гибель, хоть никогда открыто в этом и не признается. Поручая мне это дело, он не называл имен, да и все остальное всплыло гораздо позже. Глава делился информацией нехотя, я собирал ее по крупицам, составляя из отдельных разрозненных кусочков мозаики цельную картину. Разные источники, казалось бы, ничем не объединенные факты. Даже в воспоминаниях твоего отца имя драконицы звучало как Несси. Мне пришлось долго перерывать архивы, чтобы найти хоть какие-нибудь зацепки, проливающие свет на те события.

– Несси? – это имя вызывало трепет в груди. – Цветок, распускающийся в дождь.

– Что? – с удивлением в голосе переспросил Шанти.

– На вашем языке «нес» значит дождь, а «си» – цветение.

Любимый долго всматривался в мое лицо, что он хотел там увидеть?

– Это как со строчкой из песни?

Пожала плечами. Хотела б я сама знать, как это работает.

– Наверное, просто приходит на ум, и все, а может быть, теперь помогает артефакт Лиса.

– Может быть, все может быть, – тряхнул головой Шанти.

– Папа рассказывал в детстве сказку про слезы красивой тучки, с которой он однажды встретился. Ее слезы пахли дождем, и когда она плакала, распускались цветы.

– Алистер…

– М?

– Ты мой цветок, распустившийся вопреки всему.

– Не понимаю, – честно призналась я, – почему вопреки?

Шанти загадочно улыбнулся и водрузил меня на себя сверху.

– Скоро узнаешь, но пока скажи мне вот что, – он слегка нахмурился, – какие ощущения ты испытывала, когда наложенные иллюзором чары начали слабеть?

Хм, я задумалась.

– Сначала знобило, казалось, будто внутренности покрываются изморозью и холод расходится по всему телу, а спину, наоборот, жгло.

– Нет, я не про самочувствие, с этим и так все было понятно. Что происходило с твоим сознанием?

– Ну и вопросы у тебя, – взъерошила челку. – Это так важно? Почему?

Дракоша не ответил, он немного расфокусировано смотрел пониже моего подбородка. На янтарной радужке заалел знакомый рисунок. Пришлось щелкнуть пальцами у него перед носом, привлекая внимание.

– Эй, у нас вроде как серьезный разговор, не забыл?

Он моргнул и криво улыбнулся.

– Забудешь… тут.

Меня уложили обратно под теплый бок. Я обхватила любимого за талию, рука скользнула выше, пробралась между пуговиц на рубашке и замерла над часто бьющимся сердцем. Шанти накрыл мою руку своей, не позволяя пальцам погладить горячую грудь.

– Ты отвлекаешься, – укоризненно вернул мои же намеки.

Вздохнула: хоть совсем не убрал, уже хорошо.

– Почему ты такой… м-м-м, сдержанный? – произнесла я вместо того, что собиралась сказать изначально.

Ведь хотела ответить на вопрос – разговор, действительно, был не праздный, – а получилось как обычно.

Шанти помрачнел, даже зрачки сузились.

– Хотела сказать, холодный?

– Разве? Огненный же, лежу вот, греюсь, – отшутилась я.

Не помогло. Дать бы мне в лоб за длинный язык, вот уж кому не повредит толика выдержки. Я отлично помнила язвительные намеки Фенрира на эту тему и не могла избавиться от мыслей, что мое личное солнце не забыло сцену в коридоре дворца Оливьеров. Сцену, за которую мне было безумно стыдно перед любимым. Не покидало ощущение, что я еще поплачусь за свое легкомыслие.

Несносный демон, обожающий раскачивать лодку, и вспыльчивый дракон, способный терпеть очень долго, не показывая клокочущей ярости, а потом воздать за все и сразу. Только Высшие знают, какая роль отведена каждому из нас в решающем противостоянии за благополучие Триквестра. И если я правильно поняла Лиса, мне нельзя вычеркивать Фенрира из своей жизни, да и не хочется, если честно. Как устоять на сухой соломе меж двух огней и не устроить пожар, я не представляла. В любом случае, обострять ситуацию было нельзя.

– Так что происходило с твоими мыслями и душой после того, как появилась Шаэна? – напомнил Шанти, меняя тему.

– Ты же понял, что я ничего такого не имела в виду. Просто…

– Просто мы вернемся к этому позже. Если захочешь, – перебил он. – Давай перейдем к более насущному. Мне нужно проверить свои догадки, а потом я хочу закончить рассказ о твоем отце.

– Есть что-то еще? – удивилась я.

– О, это очень долгая история, – невесело усмехнулся дракоша. – Потому я и не касался ее раньше, но раз уж сегодня день бесконечных откровений… – он громко фыркнул и выжидающе на меня посмотрел.

– Уже, наверное, ночь.

– Ли-и-иса, я начинаю подозревать, что ты уклоняешься от ответа, – рыжий деспот многозначительно изогнул бровь.

Может, и уклоняюсь. В самом деле, сколько часов в сегодняшних нескончаемых сутках? Судя по насыщенности на впечатления, нынче час идет за неделю. Перевернулась на живот и оперлась на руки. Копаться в памяти не хотелось, анализировать случившееся – тоже, но, видимо, выбора у меня нет.