пересекаем некогда зеленую лужайку, на которой прежде резвились видии. Как же она пожухла, а ведь еще не подошел срок. Словно сама природа отпрянула с появлением стратумов.

Густой, с ароматом сырой земли туман обволакивает нас со всех сторон. От прикосновения Армана мне хочется забыть, где мы, просто спрятаться вместе с ним и дни напролет лежать в его объятиях. Он берет меня за руку и тянет следом за собой. Стара вырывается вперед.

– Я поведу! Эти улицы я знаю куда лучше.

Среди молочной завесы вырастают силуэты домов и лавок. На некогда оживленных улицах пустынно. Мы минуем пару кварталов, когда Стара уходит влево, скрываясь в дверном проеме, и мы следуем за ней.

Дверь не заперта, мы проходим в просторный холл довольно богатого дома. Золоченые поручни уходящей вверх лестницы, зеркала в массивных рамах. А еще… много оружия. На стенах, на полках, на столиках под стеклянными витринами.

– Что это? Мы попали в оружейную лавку?

– Это всего лишь мой дом, – говорит Стара, встряхнув косой.

Видия взлетает по лестнице, а мы расходимся по первому этажу, ступая осторожно, не зная, что может подстерегать нас за углом, какие твари скрываются там. Через некоторое время Стара спускается к нам.

– Как я и думала, здесь никого нет.

Я вижу блеск в ее стальных серых глазах. Так блестят только слезы, а не металл.

– Где же тогда твои родные? – тихим голосом спрашиваю.

Стара отводит взгляд в сторону.

– Что случилось с жителями? – наконец решаюсь спросить то, о чем мы избегали разговаривать с видиями.

– Мы толком не знаем, – отвечает Стара. – Лишь то, что являлось Молли в мимолетных видениях.

– Значит, в видениях? – произносит магистри Селестина. – Получается, вы все-таки чему-то научились?

Не буду говорить ей, что этому вряд ли можно просто так научиться.

И что я и впрямь видия, которая ненавидит свои ужасные видения и предчувствия.

Селестина замирает перед зеркалом в полный рост, и на мгновение мне кажется, что это не она, а моя мать стоит там, вот только волосы у нее не такие светлые, так ведь? У моей мамы волосы рыжие, как огонь. Как моя колдовская прядка.

Стара решает не отвечать магистри, а та, заметив неловкую паузу, пытается успокоить видию:

– С твоей семьей все в порядке, Стара. Я видела их. Они в замке, как и многие другие. Пока им ничего не грозит. Но только пока…

Я вижу колебание Стары. Она готова тотчас же ринуться в замок, если бы не план Призрака что-то забрать в бабушкином доме. Но он прав, мы, силоманты, должны объединить свои силы, и бабушка должна знать, как защититься.

Но если мой отец был мощным силомантом, то как стратум сумел завладеть им? Какое слабое место он нашел?

По телу пробегает легкая дрожь. Дребезжит оружие, висящее на стене.

– Вы тоже это видите? – спрашиваю я, а Призрак моментально стискивает мою ладонь. Как будто я ребенок. От этой мысли мне становится неприятно.

– Скорее, на выход, – выкрикивает Арман.

– Я хочу забрать фамильное оружие, – упирается Стара. – Всего пару мгновений. Идите.

– Нет, мы должны уйти все вместе, – произносит Молли.

Мраморный пол под нашими ногами идет волной, ломается. Огромная трещина раскалывает лестницу надвое. Стару трясет – но не от страха, а от ярости и беспомощности. Она с силой ударяет кулаком по стеклянной витрине, достает оттуда секиру, в два раза мощнее ее топорика.

– Хорошо, возьму хотя бы эту железяку, – говорит она. – Да и вам не мешало бы…

Нет, мне не нужен меч или, чего хуже, топор, решаю я. Так я могу лишь покалечить с непривычки саму себя. Или того, кто рядом. Я вспоминаю, как мастерски управлялся с мечом Арман. Никогда в жизни мне не достичь такого, нужно смириться. Ведь у меня есть мои силоцветы, и этого достаточно.

Мы выбегаем на улицу, и дом буквально рассыпается за нашими спинами. Проваливается под землю, а оттуда… вырастает нечто новое.

Камни складываются друг на друга – разной формы, разной величины. Они собираются в башню!

– Раздери меня сотня медведей! Так вот как это происходит! – выдыхает Арман вовсе не испуганно, а скорее с восторгом маленького мальчика.

Магистри бледнеет и пятится прочь от башни.

– Они призвали на помощь хтонов, – говорит Призрак со знанием дела. – Эти башни… Они будут повсюду, если не остановить их. Через них будет приходить больше стратумов.

Туман заволакивает глаза, уши, нос, а следующее мгновение я вновь оказываюсь в белой пустыне, под холодным ярким солнцем. Башня, которую я вижу перед собой, в десять раз мощнее. Она сделана из гладкого серебристо-белого камня, который сверкает на свету. Возможно, когда-то я боялась темноту и ночь. Теперь я до смерти трясусь перед светом дня. Я проклинаю его.

Потому что я в Сфере. Как бы я ни хотела управлять этим процессом, ничего у меня не выходит.

Жемчужно-белое небо над головой заполнено черными точками. Они приближаются, их все больше и больше. Серебристый песок взмывает в воздух, окружая меня и устремляясь к башне. У меня подкашиваются колени при осознании, что это не птицы. Совсем даже не птицы.

Это тени. Те самые, что все время преследовали меня. Становится зябко, тело наливается тяжестью.

Все эти существа слетаются к башне, верхушка которой уходит высоко вверх. Там, в реальном мире, остались Призрак и вся наша небольшая компания. Могу ли я помочь им здесь? Пытаюсь встать на ноги, но сам воздух придавливает меня к земле. Каждый мускул напряжен, я сопротивляюсь, но я бессильна.

Когда первая тень достигает верхушки башни, я вижу вспышку света. На мгновение стены башни истончаются до прозрачности, и я вижу, или скорее осязаю, как существо проникает в реальный мир. Эта тварь сейчас явится там, перед Арманом и остальными. Разве не нужны им силоманты, чтобы остаться в нашем мире? Возможно, они идут за мной и Призраком.

Но я же могу с ними справиться, правда? Наполняюсь решимостью остановить их. Ладонь горит, в ней пробуждается силоцвет. Хитиновый авантюрин придает мне смелости. Я верю, что все получится. Кулак твердеет, каменеет. Я сильна в этом мире, напоминаю себе я, даже больше, чем в реальном.

Как бы я ни ненавидела его, но здесь я сильнее. Мой кулак нерушим. Кристаллическая корка покрывает кожу, сверкая на белом солнце. Фиолетовые, зеленые, лазурные переливы скользят по граням множества мелких кристаллов, а поверх ложится мягкое теплое сияние – это Свет. Камень, который мне оставила мама и тоненькая связь с ней.

Неся с собой свет и разрушение, я устремляюсь