Использование системы Абджат в присущем ей языковом контексте раскрывает даже более глубокие значения, знакомые любому суфию-практику. Ни один человек не может быть суфийским учителем, не пройдя предварительно через целый ряд важных переживаний. Человек, обладающий подобным опытом, полностью изменяется, и обычным человеком он продолжает оставаться только внешне. Теперь у него другие функции – он стал «пастырем» («пастухом»). Что же сделало его таким? Его сделало таким знание, которое называют «уверенностью» и которого достигает одаренный суфий («достигший» или же «целостный»), и этим он отличается от обычного человека, являющегося жертвой собственной нестабильности, неустойчивости.

Идеал, к которому стремится суфизм, – «совершенство» («Бак»), именуемое в исламе «надхат», в буддизме – «нирвана», в христианстве – «спасение», в индуизме – «мукти». Речь идет о наивысшеем состоянии, которого может достичь человек. Все древние пророки и мудрецы испытали его лично и поведали о нем миру. Это наивысшее состояние – «бак» – есть естественное состояние Бога. Со временем «совершенства» может достичь каждое существо, сознательно или бессознательно, до или после смерти. Сказанное означает, что начало и конец всего живого суть одно и то же, а разница между началом и концом существует лишь во время пути.

Есть 3 пути, которыми человек идет к Богу. Таково состояние человека, который путем мудрости достигает духовного блаженства независимо от преходящих жизненных условий, который освобождается от всех земных уз и обращает взоры свои к Богу, вдохновляемый Божественной Мудростью.

Первый путь – «путь неведения», которым может идти всякий. Идущего по пути неведения можно уподобить человеку, несущему тяжелый груз на плечах. Прошедший много верст под жгучим солнцем и утомившись, он сбрасывает свое бремя и погружается в глубокий сон под тенью деревьев. Таково состояние заурядного человека, который проходит свой жизненный путь слепо, следуя влечениям чувств и не ведая о высшей нравственности. Он возлагает себе на плечи бремя злых дел своих, создавая из агоний земного томления ад для себя, через который он же и должен пройти, чтобы достичь места своего назначения. О таких людях Коран говорит: «Тот, кто слеп в этой жизни, останется слепым и после смерти».

Второй путь – «путь благочестия», предназначенный для истинно любящих. Идущего по нему можно уподобить любителю вина, который пьет столько, что совершенно лишается чувств и погружается в глубокий сон. Таково состояние благочестивого человека. Джелал-эд-Дин Руми говорил: «Можно быть любящим человеком или любить Бога; достигнувший совершенства в той или другой любви – такой любящий будет взят к престолу царя любви». Благочестие – это небесное вино, которое опьяняет поклонника до тех пор, пока сердце его не исцелится от всех недугов и пока не останется в нем лишь блаженство от созерцания возлюбленного, которое и продолжается до конца пути его. Относительно этого Коран говорит: «Смерть – это мост, соединяющий друг с другом».

Третий путь – «путь мудрости». По нему идут очень немногие. Их можно уподобить человеку, который, имея все жизненные блага, достаток во всем и спокойствие духа, засыпает глубоким сном, чуждый забот и совершенно удовлетворенный. Таково состояние человека, который путем мудрости достигает духовного блаженства независимо от преходящих жизненных условий, который освобождается от всех земных уз и обращает свои взоры к Богу, вдохновляемый Божественной Мудростью. Он достигает власти над своим телом, мыслями и чувствами, что дает ему возможность создавать в себе свой рай, в котором он может испытывать блаженство до тех пор, пока не погрузится в океан вечности. О таком человеке в Коране сказано: «Мы сняли повязку с глаз твоих, и зрение твое остро сегодня».

Каждый должен пройти по одному из этих трех путей туда, где все они сходятся, наконец, у одной и той же цели, как сказано в Коране: «Все сущее исходит от Бога и к Нему же все возвращается».

Отец Джелал-эд-Дина Руми, Баха-ад-дин Велед из Балха (прозванный почитателями за свои огромные знания «султаном улемов»), на вопрос: «Откуда и куда вы идете?» – отвечал так: «От Бога идем мы и к Богу придем. Нет власти иной, кроме власти Аллаха. Мы идем ниоткуда и придем в никуда!»

Крупнейшими современными суфийскими орденами являются ордена (тарикаты) Айссауа, Бекташи, Кадырийа, Кубравийа, Мевлеви, Накшбанди, Ниматуллахи, Рифайа, Сенусийа, Сухравардийа, Тиджанийа, Чишти, Шазимийа, Ясавийа.

Суфийская традиция разделяла путь самосовершенствования и самопознания на три основных этапа.

Первый этап – шариат, то есть буквальное выполнение откровенного закона, запечатленного в Коране и преданиях о пророке Мухаммеде («сунне», или хадисах). Это подготовительный этап. Он не является вступлением на путь, так как является обязательным для каждого мусульманина. Но обязателен он и для каждого суфия, ибо, только освоив положения и догматы ислама, можно идти дальше, вступив во второй этап – тарикат, что и означает, собственно, путь (познания Бога). Конечной целью тариката считается познание Истины, то есть духовное слияние с Божественностью, Божеством. В отличие от шариата тарикат – это учение тех, кто не хочет ограничиваться соблюдениями установлений Корана и шариата, а стремится к нравственному самоусовершенствованию и самоуглублению. Но, согласно учению тариката, этого нельзя добиться самостоятельно, без руководителя и наставника. Духовный наставник – это шейх, который один способен повести последователей тариката по пути Истины, то есть по пути мистического познания Божественной Истины. Шейх – собеседник Бога, и общение с ним все равно, что общение с Богом.

Суфии считали, что за восприятием рассудка есть другая форма восприятия, называемая откровением. Только откровением постигается скрытое. Такое знание называется сокровенным. То, что постигается откровением, логике недоступно, как внешним чувствам недоступно постижение логических категорий.

По сути дела, суфийские шейхи всегда занимались экспериментальной психологией. Тарикат позволял суфиям, говоря современным научным языком, овладеть методикой психоанализа и управлять подсознательным в себе и в других.

Суфии экспериментально занимались проблемой, которую впоследствии Иммануил Кант поставил теоретически: если пространство с его характеристиками есть свойство нашего сознания, а не внешнего мира, то трехмерность мира должна так или иначе зависеть от настоящего устройства нашего психического аппарата.

Или, иначе говоря: в каком отношении к трехмерной протяженности мира стоит тот факт, что в нашем психическом аппарате имеются и именно в указанном отношении – ощущения, представления и понятия?

Несомненно, доказать или опровергнуть это можно было только при помощи опыта.

Если бы мы могли изменить свой психический аппарат и увидели бы при этом, что изменился мир вокруг нас, то это было бы для нас доказательством зависимости свойств пространства от свойств нашего сознания.