Оказавшись в Париже, Саломея в 1925 г. вышла замуж за адвоката Александра Гальперна, друга А.Ф. Керенского и управляющего делами Временного правительства. В Париже Саломея работала в журналах мод Люсьена Вожеля, помогала деньгами Марине Цветаевой: из 1000 франков, который она получала в журнале, 200 отдавала Марине, даже создала «Комитет помощи Цветаевой», помогала Зинаиде Серебряковой вырваться в 1925 г. из Советской России.

После 1940 г. Саломея переезжает из Парижа в США, забрав с собой внука. Ее дочь Ирина, баронесса Нольде (коммунистка и участница Сопротивления), и ее русский муж, служивший во французской армии, оставались во Франции в нацистском плену.

В Америке Саломея продолжала помогать всем, кто нуждался в ее помощи, в 1956 г. она писала Шухаеву: «Я, душенька, стара, как попова собака, но работаю, как вол, хоть глуха, „слепа“ (то есть оба глаза оперировали и хожу плохо, но бегаю)».

Она умерла в 1982 г. на 94-м году жизни, по этому поводу лондонская «The Times» напечатала некролог, в котором содержались такие слова: «Саломея Николаевна Андроникова, последняя из самых блистательных женщин, которым довелось быть современницами расцвета „Серебряного века“ русской поэзии. Саломея Андроникова была одной из самых известных красавиц той эпохи. Она славилась умом, обаятельностью, остроумием. В числе ее друзей были знаменитые русские поэты и художники того времени».

Страстно влюбленный в нее Осип Мандельштам посвятил Саломее стихотворения «Дочь Андроника Комнена», «Когда, Соломинка, не спишь в огромной спальне», «Мадригал», «Кофейня разбитых сердец». Искусствовед И. Дзуцева писала, что «Грузия предстала в поэзии Мандельштама в облике петербургской красавицы Саломеи Андрониковой».

Кроме Мандельштама, свои стихи посвятили ей Григол Рабакидзе («Офорт»), Рафалович («Кровавый хмель гранатов зноя»), Г. Иванов («Январский день. На берегу Невы»), Илья Зданевич («Всегда нарядней всех, всех розовей и выше», «На улице парижской Колизея»). Анна Ахматова («Тень»).

В рассказе Э. Лимонова «Красавица, вдохновлявшая поэта» выведена под именем «Саломея Ираклиевна» (1990). Неудивительно, что ее часто писали художники.

«МЫ»

Интересно отметить, что прототипом может стать не только одушевленное существо: человек, животное, или неодушевленное, как это было в Винни-Пухе, где главный персонаж имел двух прототипов — реальную медведицу, лебедя и игрушечного мишку, набитого опилками, время от времени прототипом становится город, страна или целый мир. В романе Евгения Замятина «Мы» 1920 г. сам мир идеального, стерильного будущего является прототипом не менее холодного и не менее выхолощенного будущего из пьесы Владимира Маяковского «Клоп» (1928 г.).

Идеальное общество Замятина упразднило имена и ввело вместо них индивидуальные номера, так, главный герой носит имя Д-503, его постоянная партнерша — 0-90, сам же он вдруг встречается с коварной соблазнительницей и, как потом выяснится, шпионкой 1-330. Все эти имена-номера-коды являются провозвестником «Щ-854» — так в первой редакции назывался рассказ А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В конструкционных лагерях тоже нет имен, а только номера, Щ-854 номер главного героя.

И еще интересное сходство — идеальное общество живет в мире, огражденном стеной, за которой в лесах обитают дикие. Тут возникает параллель с «Улиткой на склоне» Стругацких, где присутствует таинственный лес и есть институт.

Отдаленное сходство с романом, точнее, с описанным Замятиным прозрачным миром мы находим в романе В. Набокова «Приглашение на казнь». Как вы помните, «Цинцинната Ц. приговорили к смерти. Непростительная вина Цинцинната — в его „непроницаемости“». Один из основополагающих принципов мира, в котором живет философ Цинциннат, — существование «прозрачных друг для дружки душ».

«НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ХУЛИО ХУРЕНИТО»

Замысел романа сложился у автора еще в бытность его в революционном Киеве. Затем, весной 1921 г. Илья Эренбург получил официальное разрешение отправиться в Париж в так называемую «художественную командировку». Перед отъездом в прошлом гимназический товарищ Эренбурга, а на тот момент времени член ЦК партии Н.И. Бухарин, предложил ему написать книгу о послевоенной Европе, «только позлее»[83] Эренбург был известным поэтом, книгу же нужно было написать прозой, интересный вызов.

Из Парижа Эренбурга вскоре выставили за его революционные взгляды и советский паспорт, пришлось перебраться в соседнюю Бельгию, где он за 28 дней написал свой первый роман «Хулио Хуренито». К первому изданию романа предисловие дал сам Бухарин. По свидетельству Н.К. Крупской, роман прочитал и одобрил В.И. Ленин: «Хорошо у него вышло».

Правда, в то время роман носил достаточно длинное название: «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников: мосье Дэле, Карла Шмидта, мистера Куля, Алексея Тишина, Эрколе Бамбучи, Ильи Эренбурга и негра Айши, в дни Мира, войны и революции, в Париже, в Мексике, в Риме, в Сенегале, в Кинешме, в Москве и в других местах, а также различные суждения учителя о трубках, о смерти, о любви, о свободе, об игре в шахматы, о еврейском племени, о конструкции и о многом ином». В большинстве последующих изданий перечень учеников удалили или перенесли в подзаголовок следующего листа.

В переиздании 1927–1928 гг. цензурой внесены сокращения, особенно в 27-ю главу (о встрече Хуренито с Лениным). Но потом роман все равно попал под запрет и снова увидел свет только в составе собрания сочинений Эренбурга в 1962 г., но уже без предисловия Бухарина и эпизода встречи с Лениным.

Прототипом Хулио Хуренито послужил художник Диего Ривера, о котором в свое время сказал Пабло Неруда: «…такие люди, как Ороско, Ривера, Портинари, Тамайо и Гуаясамин, подобны вершинам Анд…». О том, что Хулио создавался по образу и подобию художника Диего Риверы также писал В.В. Маяковский («Очерки»).

Диего Мария де ла Консепсьон Хуан Непомусено Эстанислао де ла Ривера и Баррьентос Акоста и Родригес родился 8 декабря 1886 г. в городе Гуанахуато на северо-западе Мексики, в зажиточной семье. По отцовской линии он принадлежал к испанской знати, по материнской — относился к евреям, чьи предки приняли католицизм.

Ривера учился в Академии художеств Сан-Карлос в Мехико и за успехи его премировали стипендией, благодаря которой он смог отправиться в Мадрид, где поступил в Академию художеств (1907 г.), затем жил и работал в Париже (1909–1920 гг.), в Италии (1920–1921 гг.), в Бельгии, Нидерландах и Великобритании. Был близко знаком с парижской художественной элитой, в том числе с Пабло Пикассо и Альфонсо Рейесом.