не бухарики, а лакомились вкусной рыбой, между прочим, угостили еще троих соседей, что мимо проходили, одна женщина с маленьким ребенком была, еще дошкольником. Никто не отказался. Мы посидели, пообщались, и вот к какому я выводу я пришел.

Лена – на удивление разумная и серьезная девочка, не легкомысленная, и идея пустить через нее информацию о ранении не казалась уже такой хорошей. Понравилась она мне, легко и свободно с ней. Однако о серьезных вещах тут, на скамейке, я с ней говорить не хотел. Окна нижних квартир открыты, и там как в рупоре, все, что мы говорим, должно быть слышно, поэтому я решил пригласить ее прогуляться. А как ей с ногой это делать?

Да, что с ногой, тоже узнал. Перелом, упала на ступеньках, когда выходила из Дворца спорта. Лена профессионально занимается банальными танцами. Я ее осмотрел и сразу понял, балериной ей не быть: как и у многих русских женщин, у нее широкий костяк. Станет красивой девушкой, но не балериной, так что эту мечту ей стоит забыть. Балерины нежные и воздушные. Именно так я ей и сказал, не прямо в лоб, но она поняла и, вздохнув, согласилась.

– Наша учительница бальных танцев мне то же самое сказала. Фигура у меня не та. Я хотела перейти в школу танцев, но там нужен партнер, а найти его я пока не могу.

– Партнер нужен не только для танцев, – задумчиво протянул я, соглашаясь, но она, похоже, меня не поняла.

– Вот и думаю, где искать партнера… – Тут девочка задумалась и вдруг спросила: – А может, ты пойдешь со мной?

– В принципе можно, но стоит подумать.

– Хм, удивил. Корнев, я тебя не узнаю, ведешь себя как самый отпетый хулиган, глаза не опускаешь, шутишь и не краснеешь, а тут еще на танцы согласился. Они же не для мальчишек.

– Общее мнение меня не волнует, – твердо сказал я, посмотрев в прекрасные ее глаза. – Раздумываю я не об этом. Я собирался поискать какую-нибудь секцию, чтобы держать себя в форме, подумывал над легкой атлетикой, глядишь, разряд заработаю, однако и танцы тоже вариант. Выкладываться там нужно по полной, хорошая зарядка и возможность держать себя в форме.

– И бокс не интересует. Ты же хотел.

– Бокс – не мой стиль, руки калечить не хочу. Я собираюсь профессиональным певцом и музыкантом стать, если голос не сломается от гормонов.

– Продуманный, – задумчиво пробормотала Лена. Видимо, других слов не нашла от растерянности.

– Понимаешь, я не знаю те танцы, что разучивают сейчас в школах, я изучал испанские, а точнее, бразильские танцы. Их танцуют на фестивалях, которые там проводят.

О-о-о, тут я не шутил. Я был реальным поклонником бразильских танцев, фестивалей и карнавалов. А какие я красивые самодвижущиеся платформы создавал… м-м-м… Моя «Жар-птица» заняла первое место по красоте в восемьдесят шестом. Ее потом выкупили за сто тысяч. Так я следующее три года занимал первые места, пока не охладел к этому, а участвовать продолжал.

У меня три гражданские жены были как раз из участниц фестивалей. Я же видел, что выбираю, там полосочки ткани и карнавальные костюмы, которые не закрывали, а скорее демонстрировали роскошные фигуры. Я знал, когда будет фестиваль, или карнавал. Заводил судно в ближайший порт и на самолете летел в Рио, участвовал в карнавалах и возвращался. Некоторые матросы, такие же фанаты, как и я, тоже принимали участие, летали со мной, все равно я оплачивал билеты. Так что время я в Рио проводил просто замечательно. А вот Лена посмотрела на меня огромными глазами, мне начинает нравиться, когда она так на меня смотрит, и спросила:

– А какие танцы ты изучил?

– Самбу, каримбо, капоэйру, фурро, форро и лунду. Но самбу я знаю только двух видов, карнавальную и бальный танец.

– А их что, много?

– Мне говорили, что восемь, но я знаком с семью. Видимо, восьмой считают африканскую самбу, я же не согласен, это не совсем то.

– А остальные танцы?

– В большинстве карнавальные, танцевать нужно в костюмах, поэтому танцы очень красивые. Их на карнавалах в Рио-де-Жанейро исполняют. Описать их сложно, это нужно видеть, ничего более красивого я не видел.

– Ты не был в Бразилии, – уверенно сказала Лена.

– Кто знает? – таинственно улыбнулся я и, встав, стал исполнять одиночную самбу, музыка звучала у меня в голове, а движения, поверьте, были завораживающие.

Я говорил, что люблю, когда Лена смотрит на меня большими глазами? Так добавлю: когда она ими смотрит с жаждой обладания, мне нравится еще больше.

– Это карнавальная самба? – угадала девочка.

– Да. Жаль, музыки нет, ты бы поняла, как она прекрасна. Кстати, надо будет купить магнитофон и заказать у спекулянтов мелодии. По-другому не получится. Не хочешь прогуляться?

– Если недалеко, сам понимаешь.

– Я помогу.

Подав ей костыли, сам собрал газету с объедками в комок, полотенце закинул на плечо, и мы пошли по тропинке к дороге, там собственники машины парковали, а чуть дальше было видно крыши гаражного кооператива. Он как раз между нашим домом и соседним, копией нашего, располагался. Так дошли до другой скамейки, зато здесь нам никто не помешает, до нашего подъезда метров сто будет. Я сбегал и выкинул мусор, вернувшись, сел рядом с Леной. Подумав, она в это время быстро задавала вопросы по танцам, спросил с самым серьезным видом:

– Лен, скажи, я могу на тебя положиться в одном деликатном деле?

– Можешь, ты же знаешь, что я не болтушка.

– Не совсем знаю, а точнее, не совсем помню. Понимаешь, пока мама не сказала, что ты моя одноклассница, я тебя не помнил. – И, снова увидев большие глаза, поспешил пояснить. – Я в тайге с бандитами встретился, стреляли они. Мне в голову попали. Задели слегка, но сознание потерял. Очнулся, тут помню, тут – нет.

– Как в «Джентльменах удачи»? Я тоже смотрела, – кивнула девочка, изучая нашлепку пластыря, что я ей продемонстрировал. Про обновленную прическу тактично ничего не сказала.

– Вот об этом я и говорю. Мне пока не покажешь и не объяснишь, кто это, я не могу вспомнить. Я хочу попросить тебя пустить слух по району о том, что я был ранен и не всех помню, ну и в школе помогать, показать, кто где и с кем сижу.

– Ты думаешь, я дура?! Помнит – не помнит он, – рассердилась внезапно Лена. Встав, взяла костыли и направилась к подъезду, тут же прогнала меня, когда я за ней проследовал. – Не подходи ко мне, врун, видеть тебя не хочу.

Вздохнув, вот ведь как, весь разговор ее вел, а тут неожиданно