— Что бы вы ни решили, Хедли, мы хотим, чтобы вы пока что пожили с нами у Фрэнка и Бетти. Вы не против? — так и не дождавшись его ответа предложила Элис. — Они просили передать, что будут вам очень рады. Я знаю, у них немного тесно, но сейчас нам всем лучше держаться вместе.

Хедли согласился, благодарный зато, что кто-то заботится о его ближайшем будущем, и они вдвоем пошли к Элспет, когда их наконец позвали.

Рукопись нового романа Марты лежала нетронутой на столе — там, где ее накануне оставила Джозефина. Она не в силах была снова ее открыть, но из того, что уже успела прочесть, явствовало, что роман был художественным изложением замужества Марты — болезненно-горькая автобиография без малейших попыток обелить себя. Джозефина представила издателя, радостно потирающего руки. Интересно, какой Марта придумала конец? Со временем она об этом узнает, но не сейчас. Рукопись Марты слишком сильно напоминала о ее собственных метаниях и страхах. Еще вчера Джозефина не сомневалась, что поступила правильно, а сегодня она вовсе не была в этом уверена.

Побелевший от злости, Арчи догнал Джозефину уже в Скотланд-Ярде. Он довольно быстро понял свою ошибку, но прежде чем инспектор успел организовать обыск в другом поезде, тот успел остановиться на трех станциях и у Марты было предостаточно времени, чтобы сбежать. Бог знает, что с ней теперь. Арчи дал себе слово разыскать ее, чего бы это ему ни стоило. Джозефина никогда не видела его таким сердитым — он даже грозился арестовать ее за пособничество в побеге Марты. В какой-то мере Арчи негодовал и на самого себя: как мог он так недооценить Марту Фокс и поступить столь опрометчиво? Джозефина понимала, что, обманув доверие Пенроуза, она подорвала его репутацию, и, несмотря на то что он ее любит, ему нелегко будет ее простить. А еще Джозефину больно задели его слова: что она, подобно Винтнеру, Марте и Обри, взялась вершить правосудие своими руками.

Чтобы хоть чем-то заняться, она направилась в кухню приготовить завтрак. В холодильнике Джозефина нашла бекон, вынула его и тут же положила обратно, решив ограничиться чашкой чая — еда просто не лезла в горло.

— В чайнике хватит чая на двоих? — робко спросила вошедшая Лидия, словно не зная, какого ей ожидать приема. Но Джозефина явно обрадовалась ее приходу.

— Чая там предостаточно. Только, боюсь, чай этот — настоящий, а не та ароматизированная водичка, которую ты любишь.

— Сегодня я на все согласна, — улыбнулась Лидия. — Почувствовав облегчение, она принесла из буфета чашки и блюдца. — Джозефина, прости меня, — вдруг очень серьезно сказала Лидия. — Мне было гораздо легче винить тебя в побеге Марты, чем винить себя в том, что я не поддержала ее так, как следовало. Кто знает, если бы я внимательней прислушивалась к тому, что она говорила, и читала между строк, Марта, возможно, нашла бы в себе силы построить свою жизнь по-другому. Я так по ней скучаю. И было свинством с моей стороны винить тебя в том, что ее нет со мной рядом.

Джозефина взяла ее за руку:

— Ты меня тоже прости. Я действительно думала, что поступаю правильно, но ведь так же считали Марта и Бернард, и даже Винтнер, и посмотри, к чему это привело. Может быть, я только все испортила. Но так или иначе, Марта тебя любит. И она хотела, чтобы ты это знала.

От Лидии не ускользнуло, что Джозефина сказала: не «любила», а «любит».

— Как ты думаешь, сейчас, когда Марта от всего этого далеко, есть надежда, что она переменит свое решение?

— Не знаю. — Джозефина считала, что если Марта и передумает, то, исключительно из-за своего романа. — Но я просила ее об этом. В общем-то, честно говоря, если бы я была на ее месте и узнала то, что узнала она, не уверена, что мне захотелось бы жить. — Она вздохнула и пристально посмотрела на Лидию. — Арчи полон решимости ее разыскать. Он, наверное, сейчас выслеживает ее в Кембридже.

— Ты считаешь, она именно туда поехала?

— Скорее всего. В Кембридже Марта встретила Артура и, даже несмотря на Винтнера, была там счастлива. Но если она действительно туда поехала, ей вряд ли удастся находиться там скрытно. Городок небольшой, и Арчи его прекрасно знает.

— История с Мартой испортила ваши с ним отношения?

— По крайней мере они не упростились. Правда, мне с Арчи никогда не было просто.

— Почему? Потому что он тебя любит и знает, что ты не питаешь к нему тех же чувств?

— Тут все сложнее. Этой истории уже лет двадцать.

Лидия подняла брови.

— Тогда ты с ним должна откровенно поговорить — выложить все как на духу. Посмотри, куда ведут все эти тайны.

Джозефина кивнула:

— Поговорю, как только получится.

Из студии в кухню донеслись голоса, подтверждая, что Ронни и Леттис наконец-то встали, и Джозефина, прежде чем нести в комнату поднос, поставила на него еще две чашки.

Леттис плюхнулась на диван рядом с Лидией и крепко ее обняла:

— Слушай. Из-за всех этих перипетий мы забыли тебе сказать, что вчера вечером звонил Джонни. Он хочет предложить тебе продлить на неделю гастроли и завершить их в Хаммерсмите в память о девушке Хедли. Джонни даже хочет посвятить ей все спектакли той недели. Как ты думаешь, Джозефина, ее родным это понравится?

— Я думаю, они будут тронуты. Это замечательная идея.

— Вот и славно. Джонни собирается выяснить, смогут ли в дополнительной неделе участвовать все актеры труппы. Правда, в результате придется отложить на ту же неделю репетиции «Королевы Шотландии».

— Я уверена, никто не станет возражать, — сказала Джозефина, а про себя подумала: чем дольше не будут ставить ее новую пьесу, тем лучше.

— Кстати, нас просто поразило то, что он сказал нам под конец. Совсем не похоже на нашего Джонни. Он дал Флемингу три месяца отпуска с полной оплатой, чтобы тот уладил свои семейные дела. Не знаю, что на него нашло.

Кто-то резко постучал в дверь, и Ронни пошла открывать.

— Арчи, дорогой! — Она впустила инспектора в комнату. — А сегодня ты тоже куда-нибудь едешь? Если у тебя войдут в привычку эти железнодорожные поездки, тебе, наверное, стоит купить сезонный проездной билет.

Джозефина с облегчением заметила, что гнев Арчи испарился — детектив выглядел совершенно спокойным.

— Какие-нибудь новости о Марте? — сразу же спросила Лидия.

— Боюсь, нет. — Он кивком согласился на предложенную чашку чая. — Мне очень жаль, Лидия, и я знаю, что мой профессиональный долг найти ее не идет ни в какое сравнение с вашим желанием узнать, что с ней сейчас происходит. Обещаю, что, как только узнаю хоть что-нибудь, я вам сообщу. Что касается тебя, Джозефина, — Пенроуз бросил на нее странный взгляд, но в уголках его губ притаилась улыбка, — я в конце концов решил тебя не арестовывать. — Арчи сделал глоток чая и продолжал уже более серьезным тоном: — Мы проверили историю болезни Марты в психиатрической лечебнице: то, что она рассказала Джозефине, правда. И я могу добавить еще кое-что. — Он посмотрел на Лидию.