– Ты лучше полезай обратно в озеро, старикан, – сказал я, – я лесных нимф ищу, а ты мне совсем не нужен. Больше орать не буду. Спи себе.

– Да? – язвительно заметил голурум. – А чего тебе от нимф понадобилось, калека с ручкой отбитою, могу я полюбопытствовать? Али как?

Раздосадованный его наблюдательностью, я потрогал парализованную руку и пробурчал:

– Не отбитую, а временно лишенную трудоспособности по некоторым веским причинам. И покончим с этой темой. Может, ты знаешь, где нимфы живут?

– Отчего же не знать, – обрадовался мой собеседник, – все знаю, все расскажу, только ты мне тоже уж скажи на милость – что там в большом мире деется, а то я, почитай, уже лет пятьдесят сплю, и спал бы еще столько же, кабы ты не пришел и не разбудил меня воплями своими бестолковыми…

– Некогда мне, – сказал я, – ныряй себе на дно и спи дальше хоть целую вечность. В общем, нимфы где-то тут, я понял. Так что теперь без тебя обойдемся.

Я обернулся, вглядываясь в пустынный лес.

– Как это, мне интересно, ты без меня обойдешься, если они от тебя только прятаться будут по кустишкам да в травке высокенькой? Ты же вон какой большой, страшный и горластый, хренок рукастенький, а они девушки скромные, хоть телесами и не обиженные… Хе-хе-хе…

– Хренок? – рассердился я. – Ты что это себе позволяешь, проплешина древняя? Вот я сейчас тебя с бревна скину обратно в озеро да еще пинка дам для ускорения, чтобы ты за языком своим поганым следил лучше…

– Хе-хе-хе! – Голурум от радости запрыгал на бревне. – Ну сбрось меня, добрый молодец, давай, скорее сюда иди и сбрось меня, как обещался…

– Ладно, не буду тебя сбрасывать, – решил я. Его воодушевление мне совсем не понравилось – не иначе как у него какой-нибудь подвох в запасе имеется. – Говори лучше, golurum primitivis, что мне надо сделать, чтобы они вышли со мной поговорить?

– А чего это ты дразнишься? – обиделся голурум. – Сам ты примитивис!

– Не дразнюсь, а называю тебя по-научному, – заметил я, – говори: где нимфы? Или я пошел.

– Ну я, конечно, могу тебе сказать, как их всех скликать, но уж больно новости из мира послушать хочется. Ты бы подошел, что ли, хренок желтоглазенький, пошептал мне на ушко, я бы, глядишь, тебе все и рассказал в ответ.

– Да не знаю я сам ничего, – честно признался я, стараясь не обращать на хренка внимания, – я ведь сам только недавно из-под земли выбрался.

– Чегой? – приложил старик руку к заросшему зеленым волосом уху. – Ничего не слышу – вишь, все слуховое отверстие, пока спал, тиной покрылось.

Я подошел ближе.

– Да не знаю я ничего, – проорал я, – под землей был.

– Ничего не разберу, – расширив глаза, заметил голурум. – Да что же это за напасть такая? Но ты уж уважь старика, подойди еще на пару шажков да прокричи мне новость какую в самое ухо…

В этот момент в мою голову стали закрадываться всякие черные мысли. Раньше мы общались с престарелым голурумом без всяких сложностей, а теперь он вдруг сделался глух как филин. Не иначе как что-нибудь дурное удумал! От этой озерной нечисти можно всего ожидать. Утащит на дно – и поминай как звали!

Я в нерешительности остановился. И мои самые худшие предчувствия оправдались. Старик вдруг поднялся. Суставы его захрустели. Он разогнулся, потом сложился почти пополам, опять разогнулся и вдруг распахнул совершенно немыслимую пасть. Нижняя челюсть упала на озерную гладь, а голова откинулась, обнажив три ряда желтых зубов. Зубы у старика были словно кинжалы. Целый рот с кинжалами. Гибкое тело метнулось ко мне, и я мгновенно осознал, что голурум не собирается меня тащить на дно, а хочет просто-напросто сожрать…

«Вот тебе и глухой старичок, – промелькнуло в голове, – вот тебе и golurum primitivis. Да это же самый что ни на есть golurum proglotimus. Вся наша беседа была только прелюдией к атаке – мерзкая тварь ожидала момента, чтобы накинуться на меня…»

Я увидел, как смыкается надо мной громадный зев, и понял, что отпрыгнуть не успею. Я выхватил Мордур, и, хотя моя левая рука была намного медлительнее утраченной правой, я управился за считаное мгновение и всадил лезвие прямо в розовато-желтое небо. Меня окатило потоками слюны, golurum proglotimus завизжал, отпрыгнул назад и захлопнул пасть. Старик медленно отползал по бревну. Я заметил, что за ним остаются слизь и кровавые пятна. Потом старикан замер, сплюнул в воду и тяжело закашлялся. Он все кашлял и кашлял, а я наблюдал за ним, держа наготове Мордур.

– Проворный… – с некоторым удивлением выдавил наконец озерный житель. – А чего сразу не сказал, что проворный? Рука у него, видите ли, не действует. Калека он, понимаешь ли. Тебе и одной – во как…

– Я тебя и там достану, – сказал я и направился к озеру, – прощайся со своей жалкой жизнью!

– Ладно, ладно, я помогу тебе нимф найти, – закричал старик.

Я остановился.

Он опять сплюнул и покачал головой.

– Совсем ты меня покалечил, как язык шевелится – даже не знаю… Злобный ты какой, хр… – Он осекся, глянув на меня исподлобья. – Уж и пошутить нельзя.

– Славный у тебя юмор, – сказал я, – добродушный такой юморок… Как у могильщиков.

– А як же ж, – откликнулся старик. – Ты меня потревожил – потревожил, сна лишил – лишил, значит, я тебе отомстить должен непременно. А иначе как? А иначе у нас никак… Мы же все-таки нечисть. Тьфу ты, злодей, язык теперича совсем не ворочается…

– Ничего, до свадьбы заживет, – сказал я.

– Тьфу ты, срамота, – обиделся голурум, – до какой еще свадьбы, мне лет-то вона сколько!

– Свои охотницы найдутся, – заявил я.

– Ты думаешь? – оживился старикан и тут же погрустнел. – Да где их сейчас отыщешь? Все славные голурумши, поди, перевелись уже в этой глуши…

– Найдутся, – заверил я его, – как про зубы твои огромные слух пройдет, так и прибегут сюда толпами.

– Хех, – задумался голурум, – а кто же этот слушок распустит? Можа, ты? А?

– Некогда мне ерундой заниматься! – проворчал я, наша беседа начала меня порядком раздражать. – Давай говори, – потребовал я, – где нимфы обитают?

– Ладно, – кивнул он, уронив голову до самой воды, – скажу тебе… Они тут неподалеку совсем.

– Ну, – поторопил я его.

– Да не нукай, – рассердился старик, – ишь, нукает он… Будешь нукать – ничего не скажу. Я теперь – сторона потерпевшая. Могу молчать скока влезет…

– Говори! – потребовал я и схватился за серьгу. К его счастью, он оказался достаточно сообразительным, чтобы понять, что означает этот жест.

– Короче говоря, пойдешь отсель прямо вон туда, – ткнул он ладошкой куда-то за мою спину, – потом увидишь дерево-рогулину…

– Чего? – переспросил я.

– Чего-чего, дерево-рогулину, – повторил голурум, – от него свернешь налево, не перепутай – налево, а то направо – там болото, нечего там тебе делать, если, конечно, с дрофами не желаешь познакомиться…