Ей снова удалось удивить его. Джулиан хмуро смотрел на нежное лицо Анны. От ее предложения его мозги просто плавились.

Всю свою жизнь он жаждал этого титула, жаждал справедливости, законности, признания. Он хотел стать кем-нибудь. Он всегда стыдился семьи Рахминовых и предпочел называться Чейзом. Фамильное имя Травернов казалось таким недостижимым, что он и не надеялся носить его. Теперь это имя по праву принадлежало ему, как и титул, а Анна предложила оставить все Грэму, даже Гордон-Холл с его угодьями, акрами земли и прочими богатствами. Этому ненавистному Грэму, с которым он всю жизнь соперничал.

Соперничество закончилось его триумфом.

Но он признавал, что долгожданный триумф оставил горький привкус. Сегодня, когда он встретился лицом к лицу с Грэмом, наступила кульминация. Пришел конец его мечтам о мести. Но теперь, когда получил что хотел, Джулиан осознал, что этого недостаточно.

Его титул и все остальное не значили бы ничего, если бы Анна не принадлежала ему. И не только ее тело. Он желал обладать Анной безраздельно. Он хотел, чтобы она его любила. Но именно его! И никого другого. И без всяких условий.

– Ну? – Она не отрывала от него взгляда. Джулиан смотрел на нее еще мгновение.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказал он, заключая ее в объятия. Зачем отказываться от того, что теперь принадлежало ему? От того, что потребовало от него неимоверных усилий?

Сегодня он узнал, что долгожданная победа вдвойне слаще.

Он решил вытеснить Пола не только из ее воспоминаний, но и из сердца. Джулиан хотел, чтобы она поверила в его любовь.

Анна высвободилась из его объятий.

– Я же не глупец, любовь моя... Надеюсь, что нет. Только глупец отказался бы от такого наследства. Но я рад, что ты готова на эту жертву. Прошу простить меня за то, что произошло у пруда. Когда речь заходит о тебе, я теряю голову.

– Нет нужды сомневаться во мне, Джулиан. Я люблю тебя любого: богатого или бедного, лорда или цыгана...

– Да... – Он глубоко вздохнул, потом взял ее за руку и повел к золоченому стулу, чем сильно озадачил ее.

– В чем дело?

Он опустился на одно колено и взял ее за руки.

– Я вел себя так скверно, что должен загладить свою вину. Я умоляю тебя принять мою руку и сердце.

Анна была удивлена, но чувствовала, что хочет расхохотаться.

В его лице было что-то плутоватое. Его поведение, когда он театрально прижал ее руку к сердцу, было нелепым и смехотворным, но этот жест ее растрогал.

– Иными словами, любовь моя, я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она заставила ждать Джулиана несколько секунд, потому что ей на всю жизнь хотелось запечатлеть в памяти это мгновение. У нее было чувство, что ей нечасто придется видеть Джулиана на коленях в качестве просителя. Если он хотел чего-то от жизни или от нее, то скорее был склонен брать это, а не просить.

– Ну?

Он ждал ответа, но Анна лишь улыбнулась ему.

Свободной рукой она дотронулась до его щеки.

– Конечно, я выйду за тебя, – тихо ответила она.

– Моя Анна.

Голос его звучал хрипло, и в его тоне она расслышала собственнические нотки.

Он прижал ее к себе. Анна таяла в его ббъятиях. Ее руки обвились вокруг его шеи. Когда он поднял ее на руки, чтобы отнести в постель, она не противилась, хотя была еще середина дня. Слуги в это время сновали по всему дому, а Челси могла явиться сюда в поисках матери. Но она хотела убедить Джулиана в том, что любит его всем сердцем.

Им повезло – никто не нарушил их уединение. Они страстно любили друг друга, бормотали нежные слова, а потом, обессилев, уснули. Было около полуночи, когда они проснулись.

Джулиан сладко потянулся, обнял ее и стал целовать. Анна беспокойно заворочалась в его объятиях.

– Джулиан.

Он расслабил руки и хмуро посмотрел на нее.

– Что?

– Я голодна.

Эти слова походили на жалобный стон. Он хмыкнул, потом сел, расправляя плечи. Анна, не смущаясь своей наготы, тоже села.

– Хочешь сказать, что предпочитаешь мне еду? Стыдись!.. Ладно, признаюсь, что тоже голоден. Почему бы тебе не подождать меня здесь, пока я совершу набег на кухню?

– Я пойду с тобой.

Она встала. Джулиан одобрительно разглядывал ее сзади, пока она собирала свою одежду.

И вдруг Анна выпрямилась и принюхалась.

– Ты что-нибудь замечаешь? – тревожно спросила она. Джулиан тоже стал принюхиваться, потом выскочил из постели.

– Что это? – встревоженно спросила Анна. Джулиан так спешил, что даже не взглянул на нее.

– Дым.

Дом был охвачен огнем. Когда Анна последовала за Джулианом в холл, то увидела извилистые струйки дыма, которые поднимались вверх. Внизу запах гари чувствовался сильнее, и ей показалось, что она расслышала отдаленное потрескивание.

– Челси!

– Хватай ее и буди остальных!

Джулиан уже бежал в противоположном направлении, распахивая по пути двери с криком «Пожар!».

В это время Анна порывисто распахнула дверь в детскую. Ее дочь безмятежно спала в кроватке.

– Просыпайся, цыпленок! – сказала Анна громко, заворачивая девочку в одеяло. Слава Богу, Челси весила не больше перышка! Анна могла нести девочку без особого труда, хотя сама была миниатюрной.

– Мама? – Челси недоуменно моргала, пока Анна пыталась разбудить Кирти.

– Все в порядке, родная. Я не дам тебя в обиду.

Айя проснулась, села на постели. Глаза ее были широко раскрыты.

– В доме пожар. Поспеши!

Анна выбежала из комнаты с Челси на руках. Она знала, что надо разбудить Руби и Джима, хотя и полагала, что Джулиан уже сделал это.

Запах гари усилился. Времени оставалось мало.

– Анна! – окликнул ее Джулиан с другого конца коридора.

– Я здесь!

Она увидела Джулиана, следом за которым бежала Руби.

– Слава Богу! – сказал, увидев ее, Джулиан и выхватил у нее Челси. Схватив Анну за руку, он потащил ее к лестнице. Дым становился все гуще.

– Где Джим? – спросила она, с трудом поспевая за Джулианом. Руби спешила за ней. На ней была скромная ночная рубашка. За ней из детской выбежала Кирти в ночном туалете.

– Его нет в доме. Я на всякий случай отправил его следить за Грэмом.

На лестничной площадке он обернулся, чтобы отдать приказ.

– Анна, возьми за руку Руби. Руби, держись за Кирти. Не отпускай ее. Дым может стать еще гуще, когда мы откроем дверь.