лишь поинтересовался, что делать, если аборигены двинутся в сторону охотников.

— Разве не тебя Смертью зовут? — удивился Фальконет. — Мочи их всех.

Атмосфера была ядовитая, вода и почва пропитаны солями тяжелых металлов, радиация тоже не делала планету комфортной. До войны на Джангле работали научная база и автоматизированные рудники. Лет двадцать назад ученые разбежались, а горные предприятия закрылись по причине полной нерентабельности.

Скафандр полковнику достался не из лучших. По размеру был чуть великоват, к тому же пневматика работала хреново: еле-еле удалось подкачать, чтобы скомпенсировать давление атмосферы.

Паланг неловко выпрыгнул из авиетки. От помощи высадившегося первым Зигфрида отказался, сделав вид, будто не заметил протянутой руки. Абдул лихо бросился вслед за ним, но споткнулся, чуть не повалив спутников.

— Рядом со смертью своей ходишь, — недовольно сказал Зигфрид. — Такие растяпы долго не живут.

— Рядом со Смертью… — Абдул хлопнул по плечу тюрбанца, — не страшно.

Пока они зубоскалили, авиетка набрала высоту, направившись к мрачному лесу. Вздохнув, Паланг посмотрел на стойбище через электронные глаза шлемного прибора.

Аборигены, похожие на очень рослых людей, обтянутых толстой и рубчатой, как у крокодилов, шкурой, забеспокоились. Среди хижин застучали барабаны. Потихоньку перед убогими жилищами собрались воины с топорами и копьями, старики-калеки, подростки обоего пола. Решительнее других выглядели женщины, державшие в одной руке грудных детей, а в другой — каменные рубильники. Наконечниками своего оружия дикари показывали на холм, где засела троица абордажников.

— Нас заметили, — прокомментировал Абдул. — Сейчас бросятся.

Зигфрид со знанием дела посоветовал стрелять не раньше, чем аборигены приблизятся на пару сотен метров. Потом деликатно поинтересовался, нет ли у нового квартирмейстера каких-нибудь мозговых вывихов типа того, что нужно беречь дикую природу или нельзя убивать младших братьев по разуму.

— Приятель, большую часть своей жизни я убивал братьев по разуму, — рассеянно поведал Паланг. — И старших, и младших, и всяких других…

Аборигены принялись петь и пританцовывать. На околице стойбища сложились вложенные одно в другое кольца хороводов. В центре этого шоу прыгали, размахивая топорами, бородатые мужики — наверное, вождь и шаман племени.

— Стрельба пока откладывается, — немного разочарованно вздохнул Зигфрид. — В прошлый раз, с полгода назад, они вот так же танцевали перед нашей засадой, но не стали атаковать.

Вероятно, до этого получали уроки в виде лазерного веера на поражение, понял Паланг. Вот и научились не соваться под выстрелы.

Ожидание затягивалось, и выделенные в засаду пираты заскучали.

— Устроить бы настоящую большую охоту. — Абдул мечтательно почмокал. — Взять сотню, тысячу черепов и продать на хорошем базаре.

— Цена сразу упадет, — объяснил квартирмейстер. — Да и ни к чему вам эти деньги. После Аидаса вы все должны были стать миллиардерами.

— Должны были! — Зигфрид талантливо выругался, хитроумно связав воедино каких-то богов, чью-то мать и всякие некрозоофильские ритуалы. — Только не стали.

— На корабле сокровищ нет, — сообщил Паланг. — Я проверял.

— Все проверяли, — процедил Абдул, удерживая на прицеле пляшущих дикарей. — На второй или третий день, пока все пьяные валялись, адмирал выгрузил сундуки на какой-то планете.

— Не сам же он контейнеры таскал, — высказался Зигфрид. — Скотина Мюррей должен был помогать. И еще парочка прихлебал, которых мы знаем.

Продолжать разговор было опасно, поэтому Паланг поспешно поинтересовался:

— Вроде бы Люсия спит с Мюрреем?

— И с адмиралом тоже, — Зигфрид хохотнул. — И вообще с кем придется.

Естественно, последовал простой и здоровый солдатский смех. Развеселившись, квартирмейстер связался с «адмиралом».

— Двоих завалили, — похвастался Фальконет. — Еще один ранен, но уходит. Сейчас догоним и добьем.

Дав отбой, тюрбанец передал новость остальным и задумчиво поинтересовался, почему коллекционеров не интересуют черепа местных гуманоидов.

— Маленькие, — объяснил Абдул. — И золота в них совсем мало.

— Понятно, нет спроса.

— Тихо вы! — завопил вдруг Зигфрид. — Смотрите, чего дикие устроили.

Аборигены внезапно прекратили ритуальную пляску и взяли оружие на изготовку. Наставив копья, они осторожно выдвинулись в сторону холма, на котором лежали три человека в скафандрах. Сотнях в трех шагов от засады орда вновь остановилась, растянувшись плотной двойной цепью. С точки зрения пехотной тактики, такой строй годился лишь для обороны. Завывания поющих воинов стали ритмичнее, барабаны звучали громче, дудки визжали все надрывней.

Потом акустические датчики скафандров принесли новые звуки: тяжелый хруст сокрушаемых деревьев и стонущий рев кого-то очень большого и сильного. Голос Фальконета всхлипнул:

— Эй, бездельники в засаде! Тварь бросилась прямо на вас.

Проломившись сквозь рощу, хмара выскочил на пустое пространство. Зверь был хорош: почти два человеческих роста в холке, кошачья голова в метр поперечником, длинная и блестящая темно-розовая шерсть свисала до самой травы. В его беге не было грации, обычной для дикого хищника, — лишь судорожные прыжки с припаданием на правый бок.

— Кто знает, куда ему лучше стрелять? — осведомился Паланг, стараясь удержать в поле зрения и зверя-подранка, и разволновавшихся дикарей. — Ясно, что не в голову.

— Сейчас я его аккуратненько… — пробормотал Абдул, наводя ружье. — Минуточку… дело знакомое… не впервой…

Абордажник выстрелил ракетным снарядиком. Трассер прочертил стремительный зигзаг, угаснув где-то под основанием передней лапы. Словно споткнувшись, хмара повалился на бок, попытался встать, но вновь упал. Громадная туша дергалась, хмара медленно полз, сверкая оскаленными клыками.

Туземная орава дружно заголосила, потрясая оружием. Новая серия торжествующих воплей последовала за выстрелами Зигфрида, добившего хмару. Аборигены прыгали, сбиваясь с мелодии, а самые буйные принялись с размаху втыкать копья в богатую тяжелыми металлами почву.

Шоу дикарской самодеятельности осточертело Палангу и остальным пиратам очень быстро. Тем не менее пришлось наблюдать это безобразие около часа, пока Сальвадоре и Мюррей под понукания Фальконета снимали со зверя шкуру, отделяли череп и очищали трофеи от мяса и жира.

Не раз становилось нестерпимым желание перестрелять вопящую толпу, но гуманоиды благоразумно держались на безопасном удалении, даже не попытавшись сократить дистанцию.

Наконец «адмирал» сообщил, что работа закончена. Авиетка примчалась к холму, и заградотряд вернулся в кабину. Первым делом Паланг заглянул в грузовой отсек. Черепа не производили впечатления, их надо было отмыть кислотой и подшлифовать — вот тогда эти глыбы, на четверть состоящие из золота, засверкают, как настоящее ювелирное изделие. Шкуры тоже нуждались в обработке химикатами.

— Пока доберемся до Центуриона, будет в лучшем виде, — заверил Мюррей. — Беннет хоть и придурок, но мастер по этой части.

— Он и стреляет неплохо, — меланхолично произнес Зигфрид и тут же уточнил: — Из пушки.

Едва машина поднялась выше деревьев, аборигены начали забег. Кто вприпрыжку, кто прихрамывая, устремились к окровавленной, обезглавленной туше.

— Не спеши, Люсия, — потребовал тюрбанец. — Там что-то интересное намечается.

Сидевшая за штурвалом канонирша переключила движок на нейтральную передачу. Авиетка зависла, чуть отлетев от холма засады. Оптика показала, как туземец, первым