— Я ходить не смогу, — попыталась я донести до мужа горькую действительность.

— И не нужно, — с жаром заверил Рей. — Я тебя на руках носить буду.

Я окунулась в посветлевшие до летнего неба его глаза и рассмеялась.

И зря. Потому что драконы всегда держат данное слово.

Эпилог

Мы поженились поздней весной. Во второй раз. Наш первый раз, когда Рейнхард был в полуобороте, а я в пустыне на цепи, с гоготом прикрыл Теофас.

Храм был расцвечен тысячами магических огней, от аромата роз кружилась голова, блеск амулетов слепил глаза. На секунду я вспомнил ту, другую свадьбу, с которой все началось, и сразу же забыла. Фальшь меркла перед оригиналом.

Согласно протоколу, дорогу от нашего Гнезда до храма выложили цветной съемной плиткой, и из кареты я ступила не на землю, а на волшебной красоты керамику.

Алое платье состояло из пары сотен лепестков шелка, и издалека я наверняка напоминала перевернутую розу, разве что стебель… то есть, корсаж был белый, но на этом настоял Рей, и я пошла навстречу. Я вообще охотно шла навстречу всем его капризам, поскольку перед этим он крупно мне проиграл.

Рейнхард был сторонником закрытой вечеринки на трех человек: он, я и храмовник. При этом желательно было проводить свадьбу в бункере, который он называл своей сокровищницей, Гнездо окружить армией дракониров, вооруженных от зубов до кончика хвоста, а самому при этом находится в первородной форме.

Лилен, оставшаяся на свадьбу, горячо поддержала Рейнхарда и даже подкинула несколько разрушительных идей на тему безопасности. Например, храмовника следовало связать, чтобы поменьше размахивал руками, и поставить в эпицентр боевого заклинания голым. Мол, без одежды он не убежит, храмовники помешаны на чувстве собственного достоинства. По-моему, с храмовниками у нее были личные счеты.

Теофас, на здравый смысл которого я надеялась, доверия тоже не оправдал.

— Невесту можно вообще исключить, — вещал он. — Пусть сидит дома, целее будет. А невестой буду я, удивлю похитителей. Свадьбу организуем в центральном храме, там, между прочим, неплохой боевой склад, гвардейцев переоденем фрейлинами и…

И все в этом духе.

Слушая их рассуждения я пришла к единственному неутешительному выводу.

Встала, выпрямилась во весь свой нехитрый рост и строго уставилась на заговорщиков, которые задумали испоганить мне вторую свадьбу.

— Байлок не погиб, — я даже не спрашивала, утверждала. — Вы его не нашли. И Лоре с ее ифритом тоже не нашли. И даже природу моей магии мы пока не понимаем, потому что спросить не у кого.

Рей подскочил ко мне с такой скоростью, что стул отлетел в другой конец комнаты.

— Я найду.

— Мы найдем, — поддержал Теофас.

— Я не буду бояться, — сказала с ожесточением. — Не буду прятаться, как преступница. Невозможно всю жизнь просидеть в сокровищнице, просто потому что это не жизнь. Я двадцать лет провела прикованной к капельнице, и не желаю провести так еще двадцать.

— Бери выше, двести, — усмехнулась Лилен. — Внутри тебя сидит дракон, а драконы живут долго.

Лилен была права, я и сама чувствовала, как меняется даже не мое тело — моя суть. Перестраиваются невидимые волокна, сплетается новая сеть черных потоков, делая меня… другой. Иногда, закрыв глаза, я видела, как мой волчок обретает шипастый хвост, дышит огнем, а мягкая дымчатая шерсть отваливается с него клоками.

А иногда мне кажется, что волк с самого начала был частью меня — отрицаемой и нелюбимой. Частью, в которую я не верила.

Я спрыгнула из кареты на мостовую прямо в руки Рея. Согласно этикету, он обязан был ждать меня в храме, но с этикетом сегодня были серьезные проблемы, потому что на платье вместо жемчуга были выложены амулеты магическими камнями, и я при каждом шаге бренчала, как новогодняя елка, увешанная стеклярусом.

— Истинная!

— Истинная Серебрянного анта!

Компания празднично разодетой молодежи, стоявшая ближе других к карете, обсуждала нас так громко, что у меня краснели уши. Восторженный говор несся вдоль толпы, и Рей внимательно наблюдал за моей реакцией. Кажется ему нравилось то, что он видел.

А вместо праздничного парада по улицам столицы маршировала личная армия Рейнхарда, сканируя подозрительными взглядами гостей и зевак. Они же загоняли в храм придворных, беззастенчиво обшаривая дамские ридикюли и требуя от дракониров сдать оружие на входе. А глядя на некоторых дракониц, я вспоминала угрозу Теофаса переодеть гвардейцев фрейлинами

Но это не мешало мне наслаждаться солнечным днем, идеальным платьем, хищным собственническим взглядом Рея, раздраженно сканирующим гостей.

— Еще секунда и сматываемся, — пробормотал он, склонившись к моим волосам.

Рей поднял на меня взгляд, в которого смешались и любовь, и беспокойство, и собственничество. Оно было самым ярким. Интуитивно я чувствовала тонкую грань, проходящую между желанием защитить и желанием владеть безраздельно, присущую каждому дракону.

Это было страшное желание. Но что гораздо хуже, все чаще я ловила отголоски этих чувств и в себе. Мне не нравились женщины, которые смотрят на Рейнхарда, мужчины, уводящие его на «пару слов», военные походы, даже Теофас, пришедший в неурочный час, вызывал у меня вспышку агрессивной ревности.

И тот факт, что эти же чувства изводят и Рейнхарда, не облегчали моей ноши.

— Клянись, что любишь, — капризно потребовала я, едва мы выбрались из храма в сад, где нас ожидало множество гостей, звенели бокалы, стоял веселый гормон и одуряюще пахли розы.

Рейнхард резко остановился, знакомым цепким взглядом окидывая мое лицо. Было в его глазах что-то, отчего сердце глухо и жарко заколотилось в груди, выстукивая крещендо. Рей мягко, но как-то очень надежно обнял меня, и совершенно по-детски чмокнул меня в нос.

— Всегда, — сказал он серьезно.

— Клянись, что не оставишь меня одну, — сказала, проводив взглядом одну из симпатичных дракониц, которая околачивалась около Рея с начала венчальной церемонии.

Внутри меня сидел ревнивый бес, подначивая на маленькие женские манипуляции. Но Рей остался так же серьезен.

— Никогда, — он попытался меня поцеловать, но мне было мало таких коротких уверений.

Я сердито оттолкнула его, и тут же приникла к его груди снова.

— Тогда клянись… клянись… в чем-нибудь.

Сказав это я вдруг ощутила безмерное удивление. Буквально минуту назад я приносила брачные клятвы, фонтанируя чистой незамутненной радостью, а теперь внутри ворочался мутный ком. На глаза навернулись слезы, хотя я уже и забыла когда плакала последний раз. Лет в двадцать, когда окончательно поняла, что не поправлюсь?

Воспользовавшись заминкой Рей все-таки добрался до моих губ, и на несколько секунд я отдалась ночной сладкой жажде.

— Я хочу кое-что проверить, Клео.

Рейнхард вдруг ловко подхватил