— У вас что, вечеринка здесь? — Он протянул мне ключ и нажал кнопку, с помощью которой разблокировал дверь. — Вы, лейтенант, и миссис Бернардт проходите, а остальным придется подождать снаружи.

— Можешь арестовать нас всех, Фрэд! — бросила я через плечо и повела подруг в хранилище.

Улики по делу Кумбза лежали на полках в металлических коробках. Я быстро отыскала нужные мне коробки и, поставив их на стол, стала рыться в них.

— Линдси! — нетерпеливо воскликнула Джилл. — Объясни нам, какого черта ты здесь ищешь и зачем притащила нас сюда? Что мы тут не видели?

— Вы все видели, и не один раз, — ответила я, продолжая искать нужную мне вещь. — Я тоже видела их, но беда в том, что никто из нас не обратил внимания на маленькую деталь.

Наконец я нашла то, что искала, — награду за меткую стрельбу. Я показала подругам небольшую пластину, на которой был выбит уже хорошо знакомый нам текст: «Чемпиону по стрельбе на 50 метров». Именно эту фразу я запомнила, когда увидела пластину, но не обратила внимания на инициалы чемпиона.

— Смотрите, — объявила я, показывая на надпись внизу пластины, — Фрэнк Л. Кумбз. Все видели? Это не Фрэнк Ч., то есть Фрэнк Чарлз Кумбз, как мы предполагали, а Фрэнк Лоренс Кумбз. Другими словами, эту награду получил не покойный Кумбз, а его сын Расти.

Все молча смотрели на наградную пластину, не веря своим глазам. Мы были заняты сбором важных вещественных доказательств, но упустили из виду эту мелочь! Я вдруг вспомнила фразу Расти, которую он произнес во время нашего визита в студенческий городок. «Я не отец», — заявил он тогда, загадочно усмехнувшись. Только сейчас до меня дошел ее истинный смысл.

— Это его сын, — сказала я и обвела подруг торжествующим взглядом.

Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Джилл медленно опустилась на пол и обхватила голову руками.

— Значит, эти ужасные убийства совершил не Кумбз-старший, а его сын? Замечательный парень, студент-отличник из Стэнфорда?

Синди неожиданно рассмеялась.

— А мне казалось, он искренне ненавидит отца и наотрез отказывается общаться с ним.

— Я тоже так думала, — вздохнула я, — а он одурачил нас всех.

Некоторое время мы стояли вокруг стола, смотрели друг на друга и не знали, что теперь делать с этим неожиданным открытием. Ведь против Кумбза-младшего у нас ничего не было, кроме наградной пластины. А мои мысли уже лихорадочно вертелись вокруг известных фактов: приходская церковь, Тэйша Кэтчингс, украденный белый фургон...

— Владелец белого фургона, — вдруг вспомнила я, — был преподавателем антропологии в одном из колледжей. А он говорил, что часто брал студентов из других учебных заведений.

Я сделала паузу и задумалась. Теперь все становилось на свои места.

— Вполне возможно, что одним из них был Расти Кумбз.

После посещения хранилища вещественных доказательств я поспешила к себе наверх и сразу же позвонила профессору колледжа Стесику. К сожалению, я услышала только его голос на автоответчике и попросила перезвонить мне. Затем я сделала запрос в компьютерный банк данных на фамилию Фрэнк Л. Кумбз, но получила лишь отрывочные сведения о криминальном прошлом его отца. Никакой информации о сыне в банке данных полиции не содержалось.

В конце концов я пришла к выводу, что если этот парень настолько хладнокровен и жесток, чтобы совершить все эти убийства, значит, он должен входить в какую-нибудь молодежную преступную группировку. Вскоре оказалось, что я на правильном пути. С некоторых пор все данные о молодежной преступности стали строго засекреченными, причем до такой степени, что их нельзя было использовать даже в судебных процессах, однако у нашего отдела имелся доступ к этой информации. Через несколько секунд после ввода запроса я получила длинный список правонарушений Кумбза-младшего. Это было так неожиданно, что я опешила.

Оказалось, что Расти Кумбз давно уже не в ладах с законом, зафиксировано по меньшей мере семь приводов в полицию после того, как ему исполнилось тринадцать лет. Так, например, еще в 1992 году он предстал перед судом по делам несовершеннолетних за то, что застрелил из винтовки собаку соседей. А вскоре его обвинили в жестоком убийстве гуся в общественном парке.

Я стала просматривать дальнейшие правонарушения, которые с каждым разом становились все более жестокими и постепенно приобрели антисоциальный характер. В возрасте пятнадцати лет Кумбз-младший был задержан полицией и предстал перед судом за то, что исписал стены местной синагоги антисемитскими лозунгами. Через некоторое время он снова отчитывался перед судом за то, что бросил в окно соседа несколько пустых бутылок из-под пива. Причем сосед был чернокожим, что придало делу антирасистскую окраску. Кроме того, Расти Кумбз был замечен в подростковой школьной группировке, члены которой часто нападали на чернокожих и азиатов, жестоко избивая их.

И за все эти правонарушения Кумбз-младший не понес практически никакого наказания. Его слушали члены суда по делам несовершеннолетних, осуждали его поступки, выносили порицания, но до сколько-нибудь серьезных наказаний не доходило.

Прочитав досье, я уставилась в окно, пытаясь собраться с мыслями. Теперь ясно, что от такого человека можно было ожидать чего угодно. Я позвонила Джейкоби и попросила немедленно зайти ко мне. Я сообщила ему обо всем, включая награду за меткую стрельбу из винтовки и украденный белый фургон, обнаруженный неподалеку от первого места преступления.

К моему удивлению, он воспринял эти сведения довольно спокойно, словно давно уже ожидал услышать нечто подобное.

— Очевидно, порядки в Стэнфордском университете изменились с тех пор, как я учился там, — хмыкнул он.

— Уоррен, сейчас не до шуток! — одернула я его. — Меня интересует твое мнение. Что ты думаешь по этому поводу? Я похожа на сумасшедшую?

— Не настолько сумасшедшую, чтобы отказаться от возможности навестить парня еще раз, — серьезно ответил он.

Я согласилась с ним, но предупредила, что прежде нам следует дождаться результатов экспертизы ДНК Кумбза-старшего и выяснить, имеет ли он отношение к убийству Эстелл Чипман. Однако для получения результатов потребуется время, а я должна действовать уже сейчас. И чем дольше я думала над этим делом, тем больше убеждалась в виновности Расти Кумбза. В моей голове постепенно стала складываться совершенно иная картина преступлений, причем более разумная и обоснованная, чем прежняя.

— Уоррен! — воскликнула я. — Ты помнишь белый порошок, который нашли на крыше, откуда предположительно стреляли в Арта Дэвидсона?

— Да, и что? — Он подался вперед, приготовившись к новой неожиданности.

— Клэппер обнаружил порошок в двух случаях и доказал, что это обычный мел, который используют в учебных заведениях. А Расти был студентом и вполне мог занести с собой его остатки.

Я представила Кумбза-младшего: невысокого роста, но довольно крепкий, широкоплечий и с каким-то странным взглядом. Складывалось впечатление, что он давно уже чувствовал себя хозяином жизни и ощущал превосходство над другими студентами.