Потери дивизии СС «Дас Райх» убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 4498 человек: 102 офицера, 4396 унтер-офицеров и солдат[548]. Из этого числа 39 офицеров было потеряно безвозвратно за период с 31 января по 27 марта 1943 года. Конкретно же по потерям частей данных немного. Из имеющихся в нашем распоряжении документов видно, что полк СС «Дер Фюрер» с 1 по 31 марта 1931 года потерял трех офицеров убитыми и семь ранеными. Унтер-офицеров и солдат погибло 57 человек, еще трое умерли в госпиталях. Ранено было 238 человек, из них 53 легко. Впрочем, анализ показывает, что эти данные не полны, так как в списке потерь офицерского состава отсутствуют, например, упоминавшийся выше Эдмунд Никманн, скончавшийся в лазарете в Днепропетровске, и оберштурмфюрер СС Штефан Кубина из 5-й роты полка, погибший 19 марта в районе Каменское. Есть также данные, что постоянно находившаяся на самых опасных участках 16-я (саперная) рота полка СС «Дойчланд» в конце марта насчитывала всего 30 человек личного состава[549].

Группа офицеров дивизии СС «Дас Райх» после награждения Рыцарскими крестами, 20 апреля 1943 года

ХАРЬКОВСКАЯ ВЕСНА ДИВИЗИИ СС «ДАС РАЙХ»

В апреле — июне 1943 года дивизия СС «Дас Райх» дислоцировалась в районе Харькова, восстанавливая свою мощь после тяжелых боев и готовясь к новым операциям.

Гиммлер прибывает в Харьков, апрель 1943 года

Обстановка в Харькове весной 1943 года была тяжелой. Пока Харьковская городская управа пыталась наладить снабжение города продовольствием, местные жители голодали. Эвальд Эхм из 16-й саперной роты полка СС «Дойчланд» описывал, как харьковские дети столпились у немецкой полевой кухни, когда эсэсовцы уже заканчивали свой обед: «Они собрались быстро, и их голодные глаза светились при виде еды». Это зрелище разжалобило даже закаленных огнем немецких ветеранов. Многие солдаты начали делиться с детьми своими рационами. Командир роты Хайнц Махер отправил Эхма на кухню с приказом для повара сварить суп погуще, из всего того, что оставалось на кухне после солдатского обеда. «Так мы накормили детей»[550]. Эсэсовец Антон Фехлау, водитель из артиллерийского полка дивизии, вспоминал о другом, не менее показательном случае: «Комендант города направил нас к немецкой полевой пекарне. Там наш грузовик доверху загрузили свежеиспеченными буханками хлеба. Мы должны были доставить их на раздаточный пункт в Харькове. В пути мы решили сделать короткую остановку, достали одну буханку и начали ее есть. Все дома вокруг нас были разбиты и казались пустыми. Но затем из одного из них вышел старик, приблизился к нам и начал делать характерные жесты руками, прося хлеба. Не раздумывая, я бросил ему буханку. Тут же из всех дверей к нам кинулись люди, ошибочно подумав, что мы приехали раздавать им хлеб. Мы быстро вскочили в грузовик и поехали к месту нашего назначения. Когда мы прибыли в Харьков, мы узнали, что хлеб, который мы везли, предназначался для раздачи местному гражданскому населению»[551].

В апреле в Харьков вернулись представители германских оккупационных властей. Хайнц Махер вспоминал: «Некоторые из них были в коричневой униформе с повязкой со свастикой на рукаве, но все они были на машинах и в сопровождении своих подруг-блондинок. «Золотые фазаны»[552]хотели вернуться в свои старые квартиры, но их уже заняли мы, бедные эсэсовцы. В итоге произошло несколько инцидентов, в ходе которых «джентльмены» получили хороший пинок… А что же насчет дам? Они быстро разобрались, кто здесь настоящие мужчины»[553]. Излишне и говорить, что непочтительное отношение к представителям нацистских гражданских оккупационных служб легко сошло с рук эсэсовцам. В любом случае трудно представить подобную ситуацию в Красной армии — для Советского Союза такое было в принципе невозможным, а позволившие себе неуважение к партийным чиновникам красноармейцы были бы строго наказаны.

Руководство страны и Верховное командование Вермахта чествовало солдат и офицеров Танкового корпуса СС как героев. В начале апреля делегация из наиболее отличившихся военнослужащих корпуса посетила Берлин. 1–2 апреля солдат и офицеров принимал рейхсминистр пропаганды доктор Йозеф Геббельс. Судя по сохранившимся фотоснимкам, дивизию СС «Дас Райх» на этом мероприятии представлял унтерштурмфюрер СС Хайнц Махер. Здесь же, в Берлине, 3 апреля он был награжден Рыцарским крестом, который ему лично повесил на шею руководитель Главного оперативного управления СС группенфюрер СС Ханс Юттнер. В целом по итогам сражения военнослужащие дивизии СС «Дас Райх» получили 10 Рыцарских крестов и одни Дубовые листья. 31 марта Рыцарским крестом были награждены Валь, Хармель[554], Тихсен и Вортманн. 3 апреля — Махер. 6 апреля Рыцарский крест вручили Штадаеру, Вайссу, Кайзеру, а Кумм получил Дубовые листья. 23 апреля Рыцарским крестом был награжден Якоб Фик, а 11 июля (то есть уже в ходе операции «Цитадель») — Карл Клосковски. За время Харьковского сражения дивизия СС «Дас Райх» была семь раз упомянута в сводках Вермахта (24 февраля, 7 марта, 12 марта, 13 марта, 15 марта, 18 марта, 19 марта), больше, чем за любую другую кампанию[555].

«Тигр» № 812 «Тики»

3 апреля 1943 года новым командиром дивизии был назначен группенфюрер СС Вальтер Крюгер. На данный момент Крюгер являлся одним из самых видных генералов в войсках СС. Ветеран Первой мировой войны, Крюгер отличился как командир полицейской дивизии СС, на этом посту 13 сентября 1941 года он был награжден Рыцарским крестом. Долгое время он был инспектором пехоты войск СС в Главном оперативном управлении СС, затем был начальником управленческой группы «С» в этом же управлении. С этой должности он и был назначен в «Дас Райх».