тысячи двухсот танков. На самом деле более сильной оказалась группировка фельдмаршала фон Манштейна, действующая против Воронежского фронта. Она располагала почти полутора тысячью танков и штурмовых орудий.

В кабинет Верховного вошел начальник Главпура Щербаков. Верховный поздоровался с ним, спросил:

- Как живет Калининский фронт, товарищ Щербаков? Какие меры предпринимаются его Военным советом, чтобы наладить снабжение войск, подготовить их к активным боевым действиям?

Генерал-лейтенант Щербаков достал из папки нужные записи, поправил очки, уверенно ответил:

- Командный и политический состав Калининского фронта многое делает, товарищ Сталин, для преодоления трудностей с продовольственным снабжением. По этому вопросу проведено два совещания с аппаратом тыла и с начальниками армейских тыловых служб. Энергично действует в этом направлении новый командующий фронтом Еременко.

- Все действуют энергично, товарищ Щербаков, а проблемы со снабжением войск до сих пор остаются, - сердито возразил Верховный. - Подготовлено постановление ГКО по вопросу питания личного состава на Калининском фронте, и мы обяжем командиров частей лично утверждать меню-раскладку на каждый день, пока не наладят как следует питание. Вот это будет действенной мерой для всех - и командного состава, и политработников.

- В соединениях 43-й армии генерала Голубева командный состав так с начала мая и поступает, товарищ Сталин, - возразил начальник Главпура.

- Генерал Голубев - опытный военачальник и действует правильно, по-суворовски, - сказал Верховный и тут же перевел разговор на другую тему: - Главпур уточнил перечень упраздняемых должностей политсостава, включаемых в постановление ГКО?

- Да, уточнил, товарищ Сталин, - искоса взглянув на Верховного, ответил Щербаков и прочитал написанное на листке: - Объединить должность заместителя командира по политической части с должностью начальника политического отдела соединения, упразднить должности заместителей начальников штабов по политической части в бригадах, дивизиях и корпусах, а также заместителей командиров рот по политической части и приравненных к ним отдельных подразделений.

- Ваши предложения, товарищ Щербаков, только часть решаемого вопроса, - пристальный взгляд Верховного замер на массивной фигуре начальника Главпура. - В таком случае нам придется расформировать около пятидесяти военно-политических учебных заведений, а в оставшихся резко уменьшить переменный состав. Этот момент учитывался Главпуром при подготовке документа?

- Учитывался, товарищ Сталин. Так именно мы и предлагаем поступить, - генерал-лейтенант Щербаков ни на йоту не сомневался в своей правоте.

Верховный начал молча ходить взад-вперед по кабинету. Был поставлен сложный вопрос, и решить его с ходу не представлялось возможным. Сделав несколько «привычных челноков», он сказал:

- Такое постановление и примем. Готовьте его на завтра. Но при этом мы не должны допустить снижения уровня партийно-политической работы в войсках ни на один час. Приближается жаркое военное лето, и его важно встретить во всеоружии.

Сталин умолк. Паузу нарушил начальник Главпура:

- Член Военного совета Леонов поднял еще один вопрос, товарищ Сталин. В частях продолжают нести службу добровольцы, кандидаты и доктора наук, являющиеся крупными специалистами народного хозяйства. Возможно, уже пришло время для того, чтобы возвратить их на прежнюю работу?

Верховный остановился у торца стола, ответил:

- Такое время, товарищ Щербаков, еще не пришло. Переживем это лето, а потом примем исчерпывающее постановление ГКО по этому вопросу. А самых крупных специалистов мы и сейчас отзываем с фронтов.

Расставаясь, Верховный напутствовал начальника Главпура еще одним важным поручением:

- Следует уделить внимание, товарищ Щербаков, формированию 1-й Чехословацкой пехотной бригады и 1-й Польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. Направьте к товарищам Свободе и Берлингу в Новохоперск и в Селецкие лагеря своих опытнейших работников, чтобы выяснил и все острые вопросы. Это дело большой политической важности.

Конец мая выдался нервным. Второе предупреждение Генштаба о возможном наступлении противника 26 мая снова не подтвердилось, и Военный совет Воронежского фронта попросил Верховного решить во прос о целесообразности нанесения по вражеской группировке упреждающего удара.

В полдень Сталин разговаривал по телефону с маршалами Жуковым и Василевским на предмет пересмотра решения о преднамеренной обороне, но ни тот, ни другой представитель Ставки не дрогнул, и каждый убеждал Верховного не идти на «спорный компромисс», проявить выдержку, усиливать оборону Центрального и Воронежского фронтов.

Поэтому малозаметными в Ставке прошли начала двух операций на юге 26 мая: третьего воздушного сражения за господство в воздухе на Кубани и наступление войск Северо-Кавказского фронта генерал- лейтенанта Петрова у станиц Киевская и Молдаванская с целью прорыва «Голубой линии» обороны 17-й армии генерала Руоффа от Азовского моря до Новороссийска.

Вечером 27 мая заместитель начальника Генштаба Антонов доложил Верховному о донесении из прифронтовой зоны: «Немцы готовят наступление из Орла на Елец и из Харькова на Воронеж с задачей окружить и уничтожить советские войска в этих районах. Продолжается накопление немецких войск южнее Орла».

В полдень 8 июня начальник Генштаба Василевский доложил Верховному о том, что генерал-полковник Попов вступил в командование Брянским фронтом. Сталин выслушал доклад, заинтересованно спросил:

- Войска вы, товарищ Василевский, озадачили на лето, а с товарищем Поповым вы по душам поговорили, как он должен вести себя, командуя фронтом?

Маршал Василевский ответил:

- Я не только разговаривал на эту тему с генералом Поповым, товарищ Сталин, но и на правах старшего товарища потребовал от него всецело отдаться подготовке важной наступательной операции.

Верховный перевел разговор на конкретную тему:

- Каково состояние 3-й армии, товарищ Василевский? У Ставки есть предложение назначить в командование ею генерала Горбатова. Как вы смотрите на такую перестановку? Корзун пусть пока побудет в резерве.

- Я хорошо знаю генерала Горбатова, товарищ Сталин. Это принципиальный и справедливый человек. Кандидатура на должность командарма 3-й достойная.

- Как ведет себя немец, товарищ Василевский? Что представляет собой его 2-я танковая армия? У нас есть сведения, что она является таковой только по названию.

- По данным разведки, товарищ Сталин, в составе армейских корпусов передней линии противника действительно нет танковых и моторизованных соединений. В резерве имеется одна танковая дивизия, дислоцированная в Дятьково, и одна моторизованная дивизия в Орле. Обе дивизии боеготовы.

- Значит, в полосе Брянского фронта немец наступать не собирается? - подытожил диалог Верховный.

- По-моему, не собирается. Нечем ему наступать, - подтвердил предположение Верховного Василевский.

- Тогда надо вам скорее прибыть в Москву, товарищ Василевский, - завершил разговор Сталин. - Появились срочные вопросы, которые необходимо обсудить с вами.

В ночь на 12 июня Генштаб получил донесения Центрального и Воронежского фронтов о дислокации танковых сил противника. Возникшие в Ставке опасения, что командование группами армий «Центр» и «Юг» осуществляет скрытую перегруппировку на Курском направлении, не подтвердились. Фон Клюге и фон Манштейн продолжали усиливать мощь своих ударных группировок южнее Орла и севернее Харькова. Ставка обязала фронтовые штабы усилить все виды наблюдения за противником.

Ночью