— Представляешь, я до сих пор их не различаю! — признался Майкл, показывая на Франческу и Кэтти.

— Ну, сегодня это легко! Франческа в подвенечном платье!

— Да что ты? — оглушительно рассмеялся Майкл.

Фредо обнял брата. Они так и сидели обнявшись и вспоминали Санни. Оба верили, что его дух спустился с небес, чтобы увидеть, как хороша его дочь в подвенечном платье! Поздравляя Франческу, Фредо и Майкл с трудом сдерживали слезы. Сейчас стыдиться было некого, и они дали волю эмоциям. Успокоившись, братья потрепали друг друга по плечу. Говорить больше не о чем.

Однако не каждому под силу справиться с эмоциями. Разве можно винить человека в том, что он пытается утопить свое горе на дне рюмки. Фредо понимал, что пьет слишком много, но при определенных обстоятельствах это вполне простительно. На этот раз все дело было в священнике — ну просто копия покойного отца Стефано, из-за которого Фредо хотел стать священником. Черные волосы, высокий, поджарый, словно марафонец… Об отце Стефано лучше не думать, ведь, вспоминая его, Фредо каждый раз непременно напивался.

Если люди перестанут пить, чтобы забыться, то закроются спиртовые заводы и исчезнет половина песен и книг. До самого конца приема Фредо вел себя вполне достойно. Он повел Дину танцевать, она казалась счастливой. Хотя разве мертвецки пьяная женщина может быть счастливой?

Вернувшись в номер, Фредо набросился на жену, словно голодный лев. Дина даже не пикнула, скорее всего, она ничего и не почувствовала.

Проснувшись на следующее утро, Фредо не помнил, как попал в номер. Он осторожно повернул тонкую руку Дины, чтобы узнать, сколько времени. Сердце бешено забилось. Часики от Картье показывали одиннадцать. В панике Фредо позвонил в номер Майка.

— Мне очень жаль, сэр, но мистер Корлеоне с супругой выехал час назад.

Шоу Фредо Корлеоне выходило нерегулярно, чаще всего по пятницам, на ультравысокой частоте из Лас-Вегаса. В 1959 году оно исчезло вместе с хозяином. Вещание велось из люкса в отеле «Замок на песке», обстановка которого была более чем скромной: круглый столик, кресла с леопардовой обшивкой, а за столиком — темный экран с неоновой эмблемой. Ниже приводится запись дебютного шоу от 30 сентября 1957 года, любезно предоставленная Национальным музеем радиовещания штата Невада.

«Фред Корлеоне. Это мое первое шоу, и, надеюсь, оно получится классическим, даже старомодным, если вы понимаете, о чем я. Что обычно бывает в шоу? Девчонки, музыка, короткие юбчонки и так далее и тому подобное. А звезд иногда бывает столько, что глаза разбегаются и уши вянут. Может, эти ребята не знают, чем привлечь аудиторию, и поступают по принципу «Чем больше, тем лучше»? Мы пойдем другим путем и посмотрим, что получится. Сегодня у нас будет один гость, зато какой! Кинозвезда, продюсер, певец, кумир женщин нескольких поколений и мой старинный приятель! Леди и джентльмены, мистер Джонни Фонтейн!

КОРЛЕОНЕ ВСТАЕТ И АПЛОДИРУЕТ. ФОНТЕЙН СНИСХОДИТЕЛЬНО КИВАЕТ В СТОРОНУ КАМЕРЫ. ОБА ПРИСАЖИВАЮТСЯ, ЗАКУРИВАЮТ, И НАЧИНАЕТСЯ БЕСЕДА.

Фред Корлеоне. Говорят, что «Грувсвиль» обещает стать самым продаваемым диском за всю историю звукозаписи. Рок-н-ролл постепенно сдает позиции, а твои песни на вершинах всех хит-парадов.

Джонни Фонтейн. Спасибо! Мой творческий путь не был усыпан розами, случалось всякое, но я сумел взять себя в руки. Мне посчастливилось работать с Саем Милнером, самым талантливым продюсером на свете. Надеюсь, слушатели оценят не только «Грувсвиль», но и наши новые работы: «Одинокая ночь» и «Блюз Фонтейна».

Фред Корлеоне. Уверен, эти диски станут платиновыми!

Джонни Фонтейн. Слушай, тебе нужно пригласить на шоу Сая. Сейчас мы записываем диск, о котором я и мечтать не мог: я пою дуэтом с Эллой Фитцджеральд.

Фред Корлеоне. Обязательно приглашу. (Делает знак ассистентам.) Кто-нибудь, запишите это мне в ежедневник. Сай Милнер — гений, мы пригласим его на наш ближайший эфир. Отличная идея.

Джонни Фонтейн. И Эллу пригласите! Среди певиц ей нет равных!

Фред Корлеоне. Обязательно.

Джонни Фонтейн. Слушай, я словами «гений» не разбрасываюсь!

Фред Корлеоне. В отличие от голливудских кривляк? Правильно, дружище!

Джонни Фонтейн. Любой, кто работал с Саем, подтвердит, что я прав. Он много лет играл на тромбоне в группе Лесса Галли, причем так…

Фред Корлеоне. Старину Лесса мы тоже пригласим!

Джонни Фонтейн …причем так, что его тромбон звучал, как человеческий голос. Сай знает, как заставить певца работать с полной отдачей! С ним выкладываешься больше, чем за мифический миллион долларов!

Фред Корлеоне. Что может быть лучше миллиона?

Джонни Фонтейн: Миллион и… (Затягивается и пожимает плечами.)

Фред Корлеоне. Твои диски приносят миллионы, причем самые настоящие.

Джонни Фонтейн. За годы работы в шоу-бизнесе я понял, что популярностью и успехом я обязан…

Фред Корлеоне. Огромной популярностью и головокружительным успехом!

Джонни Фонтейн …очень многим людям.

БУРНЫЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ.

Спасибо, это действительно так.

Фред Корлеоне. Прав ли я, утверждая, что рок-н-ролл уходит? Лично я вообще не считаю его музыкой. Чего-то в нем не хватает! Класса, что ли. Или, может, харизмы?

Джонни Фонтейн. Рок-н-ролл с самого начала был ориентирован на неразборчивую публику. Так что, боюсь, его дни действительно сочтены.

Фред Корлеоне. Отлично! Вернее, спасибо, что высказался. А теперь давай поговорим о том, что больше всего интересует наших зрителей.

Джонни Фонтейн. Без проблем!

Фред Корлеоне. Если оценить наших звезд: певиц, актрис, телеведущих — по десятибалльной системе, где десять — самый высокий балл…

Джонни Фонтейн. Почему по десятибалльной?

Фред Корлеоне. Можно и по двадцать баллов! Так ведь суть та же: десять баллов делятся на два компонента: талант и красота. Разницы нет!

Джонни Фонтейн. Слушай, ты не говорил, что для участия в твоем шоу нужно быть профессором математики!

Фред Корлеоне. Объективности ради давай исключим твою невесту Энни Магауан. Вот у кого есть все: голос, пластика, актерский талант! Она ведь даже кукольное шоу вела. Сам я не смотрел, зато отзывы слышал самые лестные. Подожди, мы отвлеклись от темы!

Джонни Фонтейн. Я вообще не понимаю, к чему ты ведешь!

Фред Корлеоне. Итак, Энни, ты же знаешь, что о ней говорят? Эти… этот ее… Ну же, Джонни, помоги мне! Вдруг нас смотрят дети? Как мне лучше выразиться?