Я не остановился на одном лишь приказе. Я знал, что должен использовать свое преимущество и элемент неожиданности, пока империалисты США будут судорожно искать ответ на мое беспрецедентное неповиновение. Я прекрасно понимал, что договоры часто могут быть дико открыты для интерпретации. Независимо от фактических формулировок, суть Договора о нераспространении ядерного оружия заключалась в том, чтобы не допустить появления ядерного оружия у новых стран. Когда Корея подписала такой договор, у других стран, в том числе у США, действительно появились основания поднимать шум, что привело к необходимости МАГАТЭ разрешить международный конфликт. Это было одной из главных причин, почему такие страны, как Индия и Израиль, не подписали ДНЯО: они не хотели отвечать перед каким-то международным органом.

12 марта, через четыре дня после вступления в полувоенное состояние и прямо в разгар боевых действий Team Spirit, я объявил, что КНДР выходит из ДНЯО. "У нас нет другого выбора", - объяснил я. Мы вынуждены это сделать, чтобы защитить свои интересы". Поскольку Корея больше не является участником ДНЯО, теперь мы имеем законное и моральное право как суверенная нация искать ядерное оружие - точно так же, как это сделала Америка, когда она в нем нуждалась".

Американские империалисты рассматривали ядерное доминирование как один из своих инструментов для осуществления внешней политики, а я лишил их этого права. Все еще не оправившись от моего объявления полувоенного положения, этот последний шаг потряс их до глубины души. Они не знали, что делать. Американский исследовательский институт имени Ким Чен Ира не смог разгадать мою тактику, его компьютер не смог разобраться в моей постоянно меняющейся мудрости и стратегии. Каждая компьютерная симуляция второй корейской войны приводила к поражению американской стороны. Я знал, как они действуют, лучше, чем они сами.

Поскольку для официального выхода из ДНЯО требуется шестьдесят дней, у американцев оставалось два месяца на то, чтобы попытаться разобраться в ситуации. Пока янки бешено метались, у меня нашлось время отпраздновать, как и во время инцидента в Пханмунджоме. Все потому, что 13 марта 1993 года Ри Ин Мо наконец-то вернулся в Северную Корею.

Воплощение веры и воли" в общества Красного Креста по всему миру, а многие международные организации провели кампанию солидарности за его репатриацию. Ри Ин Мо не был одинок в своей дилемме. На протяжении многих лет я последовательно добивался освобождения таких необращенных заключенных-долгожителей, патриотов, заключенных в тюрьму за преданность, а не за какое-либо преступление.

Враги Кореи распространяют ложь о том, что в наших магазинах продаются книги только о президенте Ким Ир Сене или обо мне. Это нелепость. У нас также есть книга Ри Ин Мо, великого героя корейского народа.

Ри Ин Мо был военным корреспондентом КНА во время Отечественной освободительной войны. Во время боя он был ранен и захвачен врагом. В течение следующих тридцати четырех лет - дольше, чем Мандела, - он находился в плену в Южной Корее по той простой причине, что отказался отречься от своей социалистической идеологии.

Было отправлено множество писем с требованием освободить его.

Возвращение Ри Ин Мо на социалистическую родину не могло быть более своевременным. Менее чем через неделю полувоенного состояния корейский народ переполняло чувство гордости. Перед нами был живой, дышащий пример победы идей чучхе над грубой силой наших противников. Прозванный "воплощением веры и воли", Ри Ин Мо продемонстрировал, что Корея непобедима. Если империалисты не смогли сломить одного человека, то как они смогут сломить целую двадцатичетырехмиллионную нацию, сплоченную под началом Великого Вождя?

В этот период я постоянно находился в оперативном штабе, командуя КНА и оценивая текущую ситуацию на линии фронта. В то же время на публике я старался держаться непринужденно. Например, я не преминул сфотографироваться, обсуждая предстоящий монумент победы в Отечественной освободительной войне. Важно было, чтобы мир увидел, что мы не агрессоры в конфликте, а скорее те, на кого нападают.

Напуганные моим суровым отношением, американские империалисты прервали свои военные игры "Team Spirit". МАГАТЭ также отказалось от своего требования о проведении "специальной инспекции". Говоря прямо, американцы полностью уступили и согласились на переговоры. Услышав об их капитуляции, я остался верен своему слову. 24 марта я издал приказ о выходе КНДР из состояния полувоенного положения.

Ядерное противостояние было образцовым примером психологической войны. Мне потребовалось всего две недели, чтобы сломить дух американских империалистов. Не было сделано ни одного выстрела, не было потеряно ни одной жизни, не пролито ни одной капли крови. И это при том, что против севера активно организовывались ядерные бомбардировщики, сверхбольшие атомные авианосцы и другие современные средства массового уничтожения. Даже многие американские комментаторы восхваляли мою военную мудрость и непостижимую тактику. Я продемонстрировал, насколько преданно КНДР стремится к миру на Корейском полуострове и как отчаянно противятся этому империалисты США.

Чтобы еще раз проиллюстрировать, насколько я предан делу мира, я отправил американцам послание. За три дня до начала переговоров КНДР запустила ракету в Тихий океан. Более быстрая, чем "Томагавк", и такая же точная, как ракета с абсурдным названием "Пэтриот", она успешно достигла цели между Гуамом и Гавайями. Это дало понять, что ракеты больше не являются монополией Соединенных Штатов. Прошли те времена, когда американские империалисты могли безнаказанно наносить удары по другим странам. Очевидно, что Корея уже не была тем, чем она была в 1950-е годы. Теперь мы были социалистической державой, обладающей непоколебимой волей и имеющей все необходимые средства для беспощадного уничтожения любого врага. Как говорится, "слабый кулак утирает слезы".

Запуск ракеты и демонстрация нашей силы сделали переговоры довольно безболезненными для КНДР. Стороны пришли к соглашению 11 июня, всего за день до нашего фактического выхода из ДНЯО. США обязались уважать нашу политическую систему, поддерживать мирное воссоединение и никогда не угрожать КНДР ядерным оружием. Наш выход из ДНЯО был приостановлен, и напряженность на Корейском полуострове ослабла.

Дальнейшие переговоры затянулись на год с постоянными уловками со стороны американцев. Как только Корея соглашалась на одно из требований США, янки тут же выдвигали новые. Они снова настаивали на "специальных инспекциях" и снова хотели ввести санкции. Они уперлись пятками, и я уперся. Казалось, что нет никого, кто мог бы выйти из этого тупика. 13 июня 1994 года я объявил о немедленном выходе Кореи из МАГАТЭ. Нам нужно было чудо, чтобы снять напряженность.

В итоге мы получили Джимми Картера.

Глава 16. Великая потеря

17 июня 1994 года резидент Картер покинул Корею. Это был первый случай, когда американский президент переступил порог Пхеньяна. Поскольку Соединенные Штаты были самым большим препятствием