— Ты моя жена, — шаман, не обращая внимания на то, что рядом находится его враг, бросился обнимать женщину. — Мы снова будем вместе! Ты и я! Я столько лет собирал части, чтобы собрать тебя воедино. Дорогая, ты теперь идеальна, как и хотела.

— Я… Не понимаю, — она оттолкнула мужчину.

Пока парочка беседовали, Амай подобралась к лежащему Итадори, тот всё ещё дышал, однако был сильно ранен. Красноволосая смогла быстро залечить раны студента, вскоре он должен очнуться и помочь ей сразиться с двумя противниками.

Девушка в чём-то сочувствовала Тадао и Изуми, их история оказалась трагичной. Но воскрешать свою любимую, жертвуя таким количеством жизней, Амай вряд ли поймёт его. Могла ли она сделать так, если бы Сатору погиб? Спасти его, при этом пожертвовав другими? Сердце защемило, ведь красноволосая не знала ответ на этот вопрос. Возможно, она бы так же сошла с ума, как этот маг.

Ей также было интересно, каким образом к девушке вернулось сознание, ведь проклятые трупы обычно не такие осознанные. Только один шаман мог создать такой труп — Яга Масамичи, он успешно сделал Панду, хотя никому не рассказывал секрет его рождения. Амай сомневалась, что эти проклятые трупы связаны с техникой Масамичи, в конце концов, кукол могут создавать многие маги, так как в них вкладывается проклятая энергия. Здесь же дело было в другом — манипулировали самой душой человека.

— Ты убивал людей, чтобы я воскресла?

— Разве не прекрасно, милая? — радовался маг.

— Я чудовище!

— Что? Нет, ты прекрасна, Изуми! Ты идеальная, — мужчина обнимал свою жену, только вот ей этого совершенно не хотелось. Лицо женщины исказила гримаса ужаса и боли.

Она истошно завопила, кажется, сознание вновь покинуло её тело. Проклятый труп напала на своего создателя, отбросив того в дальний конец комнаты, она понеслась следом, прыгнула на мужа. Амай поднялась с места, обнажая вновь катану, она приготовилась к бою. Неважно, кто выживет, на этот раз нужно обезвредить их или убить.

В ходе короткой битвы между супругами, жена вышла победительницей. Ей ничего не стоило убить своего мужа, она пробила шаману живот, оставив там огромную дыру. С такими ранами явно не выжить.

— Но, я же… Любил тебя, — это были последние слова мужчины.

Пока проклятый труп не осознавал, что происходит и кого атаковать дальше, Амай решила спасти шамана, он ещё пригодится. Она в два прыжка одолела расстояние между ними и уже хотела залечить уродливую рану, хотя не знала, сможет ли спасти того, попытаться стоило. Девушка держала руки над дырой в животе, откуда вываливались органы и текла кровь и внезапно ощутила позади себя всплеск зловещей проклятой энергии.

Всё произошло в доли секунды, проклятый труп был порезан на части, а сама Амай, схваченная татуированной рукой за горло, оказалась прижата к стене. Её подняли над землёй. Она выронила катану, девушке не хватало воздуха, поэтому она открыла рот. Пытаясь освободиться от сильной хватки, красноволосая не сразу заметила, кто перед ней. А когда поняла, её охватила паника и ужас. Это был новый ученик с розовой шевелюрой, но теперь зачёсанной назад. Его лицо и тело покрывали татуировки, под глазами появились ещё два новых меньшего размера, их цвет сменился на красный, а хищная ухмылка не сулила ничего хорошего.

— Кто… Ты… — прохрипела девушка.

— О, так тебе не сказали, — одной рукой он держал её за горло, а другую лениво рассматривал. — Забавно. Уже все в курсе, кто я.

Амай понимала, что это уже не Итадори. В нём сидел кто-то страшный и очень опасный, она кожей ощущала зловещую ауру этого существа. И не могла поверить в то, что Сатору не предупредил её об этом. Сила Итадори увеличилась в несколько раз, девушка не могла освободиться, как ни старалась, а учитывая то, что другой шаман сумел ослабить её, понимала, что дело — труба.

— О, я чувствую в тебе силу и то, как ты жаждешь большего. Сдерживаешь себя?

— Понятия не… имею. О чём ты… говори-шь? — с трудом произнесла Амай.

— Я дам тебе совет. Если ты хочешь стать сильнейшим магом, отбрось все чувства и эмоции. Мораль — это не про шаманов. Ты должна желать только силы, больше ничего.

Красноволосая промолчала, она была не согласна с его словами. Девушка презрительно смотрела на незнакомца в теле своего студента. Никогда ещё ей не было так страшно, как сейчас. Она испытывала шок от этого чувства, ведь прежде считала, что каким бы сильным ни был противник, с ним можно справиться. Но это существо казалось сильнее всех, кого Амай встречала прежде.

— Знакомая эмблема на твоём мече, — Сукуна заметил валяющуюся катану рядом, на рукоятке был изображён герб клана Такацудзи. — Значит, ты из клана воров?

Он засмеялся так, что в жилах стыла кровь. Девушка не понимала, о чём говорит юноша, стоявший перед ней. Но это было связано с её кланом и почему он назвал их ворами? Задавать вопросы она не могла, попытавшись что-то сказать, Амай потеряла драгоценный воздух. Его не хватало всё больше, она скоро потеряет сознание.

— Тем веселее будет убивать тебя, — наконец, он сподобился посмотреть на неё. — Прежде чем ты умрёшь, я скажу тебе своё имя. Запомни его, отброс Такацудзи. А если ты выживешь, надеюсь, что следующая наша встреча станет для тебя последней.

Он сложил ладонь в кулак, вокруг которого начала собираться проклятая энергия. Амай не успела покрыть своё тело щитом, но использовала обратную технику на всякий случай — не хотелось умирать сейчас, а техника могла помочь залечиться от любой раны хотя бы немного. Розоволосый ударил её под живот.

— Моё имя Сукуна Рёмен, я Король Проклятий!

Последнее, что увидела Амай — это своё падающее тело и розовые окровавленные нити, тянущиеся из собственного живота. Она изо всех сил бросила последнюю проклятую энергию на собственное лечение. Возможно, ещё успеет сделать что-то и не умереть окончательно. Ей стало горько от того, что Мегуми и Нобара столкнутся с таким противником и, скорее всего, вряд ли смогут выжить. «Я не справилась, Сатору. Я не спасла наших учеников».

ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 10. ЖАЖДА

Яркое солнце без разрешения ворвалось в сладкий сон Амай, девушке совершенно не хотелось открывать глаза, но лучи проникали даже сквозь закрытые веки. Красноволосая слышала отдалённые звуки и чувствовала сладкий запах, доносящийся из кухни.

Её тело раскинулось на атласных белоснежных простынях, которые казались мягче облаков. Такую постель было сложно покинуть и Амай совсем не хотелось вставать, но она нашла в себе