– Перестань притворяться, что ничего не понимаешь, – чуть тише сказала я, дрожа от нахлынувших эмоций. – Я случайно подслушала ваш разговор. Вы говорили о своем споре. В тот раз, у Гедеона дома.

Лицо Дена побледнело и вытянулось, словно он с трудом вспоминал все то, что они с Гедеоном обсуждали.

– Значит, ты все слышала, – тихо повторил он.

– Я услышала все, что мне нужно было знать. Вы с Гедеоном сделали меня игрушкой. Я помню, однажды ты сам пытался соблазнить меня, только не вышло ничего. Звуки саксофона и все такое. Я была жутко пьяна в тот день. Ты пытался выиграть, верно? Но в этот раз выиграл Гедеон. Да, он получил свой приз. Впрочем, ты об этом уже знаешь. – Мои щеки вспыхнули от злости и смущения. – Я осталась дурой. Игрушкой, судя по вашей беседе, – из глаз брызнули слезы.

Он присел передо мной на корточки и слегка коснулся пальцами моего лица, пытаясь утереть дорожки из слез.

– Яна, Яна, – прошептал он. – Да ты все не так поняла. Что ты слышала в тот день?

Я отмахнулась от его рук и закрыла лицо руками.

– Лучше не трогай меня, Ден. Гедеон сказал, что его игрушки – это его игрушки, и он тебе руки оторвет, если ты их тронешь. Это я запомнила слово в слово, – я горько усмехнулась.

– Да, он это сказал, я помню. Но все это глупые метафоры, ты же знаешь, как Гедеон любит метафоры.

– Я не метафора. Я не игрушка. Я не приз в споре, – с этими словами я встала, стараясь не расплакаться.

Ден медленно подошел ко мне сзади.

– Гедеон влюблен в тебя, – вдруг сказал он.

Я оглянулась и рассмеялась.

– Не выдумывай. Ему нет оправдания. Он поспорил на меня. Я никогда ему этого не прощу.

– Почему ты зациклилась на этом споре? Никакого пари не было.

– Как не было? Я все слышала своими ушами.

– Блин, Яна! – раздраженно воскликнул Ден, а потом принялся нервно ходить по комнате, то и дело поглядывая на меня. – Что ты там вообще слышала?

– Я слышала все до того момента, как он назвал меня игрушкой, а дальше уже не могла это слушать и ушла. Это больно, знаешь ли, узнать, что тобой пользуются.

– Боже, – Ден остановился и провел пальцами по волосам. – Теперь я все понял. Понял, что ты ничего не поняла.

– Все я поняла. К счастью, вовремя, пока не стало совсем поздно. И, знаешь, я, если честно, почти не сержусь на тебя, Ден. Я виню во всем только Гедеона.

– Яна, я больше не в силах слушать этот абсурд, – Ден подошел ко мне и резко схватил за плечи, глядя мне прямо в глаза. – Гедеон ни в чем не виноват. Он не участвовал в этом пари. Я предложил это дурацкое пари очень давно, но Гедеон отказался в нем участвовать, – сказал Ден серьезным тоном. – Отказался, – отчетливо повторил он.

– Отказался? Но я слышала…

– Яна, ты слышала только то, что захотела услышать. Но не услышала то, что действительно надо было услышать.

– Ты меня запутал.

– Пари – моя глупая идея, прости меня, я просто придурок. Гедеон не захотел делать на тебя никакие ставки, но он жутко ревновал, теперь я понимаю, почему он в тот день врезал мне.

– Хорошо, пусть этого спора не было, но это все равно не меняет того, что он считает меня игрушкой, а игрушкой быть неприятно.

– Яна, – Ден вздохнул, собираясь с мыслями. – Да ты и половины нашего разговора не слышала в тот день. Ты знаешь, что он сказал потом, после этих слов? Он сказал, что ты вовсе не игрушка, он сказал, что… Блин, я не имею права говорить тебе, что он сказал, но так было столько хорошего о тебе. Я не могу повторить его слова. Это будет нечестно по отношению к нему и его чувствам. Он должен сам тебе сказать.

– Ден, о каких чувствах ты говоришь? Не смеши меня.

– Яна, ты что, не замечаешь, какими глазами он смотрит на тебя?

– Он смотрит на меня так, словно хочет затащить в постель.

– Гедеон влюблен в тебя. Я еще никогда его таким не видел. Теперь я понимаю, что с ним происходило все эти дни. Ему же просто снесло крышу! Ты не знаешь, но у него очень тяжелое прошлое, и ему непросто подпустить людей к себе так близко. Он хорошо научился скрывать свои чувства.

– Да, я знаю о его прошлом, о его родителях, о рояле.

– Он тебе сам рассказал?

– Да, я все знаю.

Ден застыл.

– Тогда у тебя не должно быть никаких сомнений, что ты – особенная, раз он впустил тебя в свою душу. Ты его спасательный круг в бушующем море. Это для тебя он написал свою мелодию, правда? «Инь и Ян».

– Да, – сказала я, чувствуя, как к глазам снова подбираются слезы, но уже не от обиды, а от осознания того, что до меня пытался донести Ден.

– Ты вернула его к жизни, Яна. Почему ты этого не видишь? Он страдает без тебя. Ты для него вовсе не игрушка.

Я посмотрела на Дена сквозь слезы. Он был так растерян, говоря мне все это.

– Не могу поверить, что какое-то жалкое недопонимание чуть не разрушило все, что есть между вами. Я теперь понял. Эта мелодия, над которой он так работал, – он говорил с тобой на языке музыки, как умеет. Он еще никому не посвящал свои песни – ты первая. Поверить не могу, я никогда его таким не видел.

Я не знала, плакать мне или смеяться. Бросив на Дена беспомощный взгляд, вдруг почувствовала, как любовь, которую я чувствовала к Гедеону, завладела всем моим существом.

– Спасибо, Ден, – я бросилась к нему и крепко обняла.

Теперь все встало на свои места. Я готова была рискнуть своим сердцем, потому что единственным человеком, ради которого я могла это сделать, был Гедеон. Я безумно любила его.

– Иди к нему, – шепнул мне Ден, когда я с тихим всхлипом отстранилась.

– Пусть этот разговор останется между нами, – попросила я, делая шаг в сторону двери.

– Разумеется, – согласился Ден. – Ты прощаешь меня за эту дурацкую идею с пари?

– Прощаю, – улыбнулась я и выскользнула за дверь.

Я быстро привела себя в порядок и вышла на улицу, чувствуя, как невероятно легко стало на душе. Я сразу нашла Гедеона среди гостей: он стоял возле диджея и о чем-то беседовал с ним. Мне так захотелось подойти к нему, развернуть его за плечи и