Каждый род имеет двух лидеров – старшего в роду, который занимается общественными вопросами, и «турана» – военного вождя. Старший в роду, естественно, определяется по происхождению и возрасту, «туран» определяется на военных играх и утверждается родовым собранием в своем статусе. Совет старших воинов выбирает кагана – предводителя клана. Совет каганов – Великого кагана орков. Юго-западные орки Великого кагана не имеют и не столь воинственны, но о них мы расскажем в другой раз.

Орки исповедуют смесь шаманизма, анимизма и тотемизма. Поклоняются духам предков, животным степи, ветрам и дождю, а также магическим камням, которые появляются в их землях из Некрополиса. Религия орков в значительной степени смоделирована и формализована там, в частности, маги Некрополиса около пятисот лет назад установили 12 идолов, наделенных магической силой. Тем самым некроманты превратили кочевых орков из хаотичной орды в структурированное степное сообщество, поставив клыкастых соратников в качестве буфера между Великой Пустыней и неуклонно наступающей на юг Империей. Наиболее продвинутые шаманы контактируют с Некрополисом и проходят там обучение азам магии и колдовства. До серьезных заклинаний их, впрочем, не допускают – Некрополис оставляет за собой монополию на сильные знания. Впрочем, сами некроманты пока ни разу не принимали открытого участия в войнах орков с Империей.

Каждый род имеет свой тотем. Клан – своего идола. Чем одни идолы отличаются от других, понимают только шаманы, да и то не могут толком объяснить это простым смертным оркам. Идолы, установленные Некрополисом, положительно повлияли на степное общество орков, став, во-первых, некоторым объединяющим фактором, а во-вторых, прекратили большую часть междоусобиц, т. к. Некрополис, создавший, по сути дела, 12 кланов, взял на себя посредством шаманов кланов роль третейского судьи в межклановых конфликтах. Орки, организованные Некрополисом, стали грозной военной силой.

В ходу жертвоприношения пленников, взятых в набегах на Империю. Поскольку рабства нет (своего населения очень много), их приносят в жертву идолам. Некоторых пленников забирают в Некрополис – маги сами отбирают тех, кто им нужен. Особенно ценятся человеческие дети. По слухам, они воспитывают их в своих темных традициях, и, если те проявят способности, некроманты обучают их своей магии.

Основа экономики орков – кочевое животноводство. Вокруг разведения лошадей строится вся жизнь степного народа. В ход идет все – кость, молоко кобыл, шкуры, мясо. Из молока иногда делают степные деликатесы – брынзу и сыр. Особенно ценятся сыры с плесенью. Это производство, однако, развито слабо, т. к. требует усидчивости на одном месте, а роды редко задерживаются в одном регионе.

Также из скисшего молока при помощи добавок некоторых степных трав варят брагу – омерзительную на вкус, но крепкую. Брага применяется как в целях дезинфекции (промывки ран), так и внутрь – как хмельное пойло, обладающее при этом некоторыми целебными свойствами.

Деньги – отсутствуют. Единица богатства – лошадь. В табунах этих животных меряется все – пленники, оружие и так далее. Шкуры идут на одежду и на юрты – степные жилища орков. Сушеный навоз – на отопление. В силу отсутствия материальной базы для металлообработки кузнечное дело не развито – железо для ятаганов и наконечников пик и стрел покупается где только можно – у гоблинов, в Халифате… На украшения идут камни и кости. Особенно ценятся человеческие черепа – шаманы любят использовать их на верхушках своих посохов. Производство ядов и зелий, в т. ч. наркотических, – особая отрасль, которая, опять же, находится в компетенции шаманов. Это единственная статья нелегального экспорта степной страны в Империю – там это добро ценится.

Гендерные отношения просты. Орки женского пола – такой же товар, как лошадь, причем стоит дешевле хорошего породистого животного. Многоженство. Жены принадлежат мужчине, а дети – всему роду.

Социальная жизнь. Праздники связаны с зимним и весенним солнцестоянием, существуют дни поклонения идолам, у каждого клана – свой месяц, когда он приходит к идолам для поклонения. Это обеспечивает некую естественную ротацию племен по простору степи и, опять же, способствует снижению социальной напряженности. Каждые 13 месяцев (12+1) знатные представители кланов и ведущие шаманы собираются, чтобы обсудить общие дела и, при необходимости, избрать нового Великого кагана. Представители Некрополиса всегда бывают на этих сборищах, простые же орки туда не допускаются. Военные игры назначаются военными главами нескольких родов по согласованию друг с другом. Служат не только целям тренировок и демонстрации воинского искусства, но и как повод для межродовой торговли. Такие своеобразные степные ярмарки.

Орчий язык тарабарский с точки зрения людей и вряд ли имеет какие-то общие корни с эльфийским. Очень трудный для понимания. С тех пор как Империя и орки стали непримиримыми врагами, людей, понимающих орочье наречие, практически не осталось. В языке много гортанных, рычащих и шипящих звуков. Орки – мастера свиста и подражания крикам животных. Их речевой аппарат отличается от человеческого – есть звуки, которые они легко произносят и которые недоступны человеку для произношения. Их речь малочленораздельна, она больше похожа на цепь команд, звуковых сигналов, в которых намерение передается ударениями и сильными звонкими звуками. Компенсируют недостаток слов и абстрактных понятий орки тем, что могут очень хорошо чувствовать эмоции друг друга. Помимо этого орки дальнозорки, прекрасно видят в темноте и чуют запахи.

Чувствительность и близость к животному миру делает их непревзойденными наездниками – они ездят без седла и узды, держась за гриву или просто балансируя на скаку, составляя со своими конями единое целое.

Наук нет. Торговля с западными сородичами – очень слабая, только во времена большого голода, который случается, если долгая засуха выжигает пастбища, и начнется голодный мор скота. В периоды голода Великий каган собирает орду для очередного похода против людей. Почти все набеги орков демографически и климатически обусловлены – какого-то специального воинственного кодекса у них еще не выработалось.

До образования Империи в голодные времена орки продавали часть своих стад на мясо в приречные государства в обмен на хлеб, сушеные фрукты и прочие продовольственные товары, которые они могли хранить долго, что помогало им спастись от голода. Иногда правители даже позволяли им перегонять стада к реке, беря с них налог натурой – мясом и молоком. Однако эти времена сравнительно мирного сосуществования давно канули в Лету с образованием Империи – с одной стороны, и установлением над ордой контроля со стороны Некрополиса – с другой стороны. С тех пор между людьми и орками постоянно крепнет непримиримая вражда, исключающая какие-то мирные цивилизационные контакты. Вопрос, кто виноват в этой вражде, – вопрос открытый. Стычки случались часто, но непримиримой вражды не было – была какая-никакая торговля.

Исторические хроники Маатана доимперского периода, которые еще можно найти в некоторых частных коллекциях немногих уцелевших от императорской чистки маатанских аристократов, упоминают о сильнейшем голоде в степи накануне осады Маатана и зарождения Империи. Тогда вся орда двинулась на север, и устрашенные люди поднялись на защиту своих земель. Тут очень кстати для Маатана (хотя впоследствии – к несчастью для его аристократии) и подвернулся Эссунион, который и стал впоследствии императором. Наиболее старые и склонные к конспирологии историки полагают, что засуха была специально наслана из Некрополиса, и даже считают самого Императора, который захватил власть над доброй частью восточного Дангора благодаря вызванным засухой событиям – ставленником Некрополиса, но такие мысли в Империи лучше держать при себе.