Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сдайтесь сейчас, и тогда, быть может, архивариус проявит милосердие, – сказала она.
– Милосердие? – Голос Санти звучал так же мрачно, как пятна старой крови на стенах. – Оглянись. Тебе все еще кажется, что Библиотека способна проявлять милосердие? Стреляй. Тебе придется, если хочешь меня остановить.
Она выстрелит, понял Джесс. Она не Санти. И не Джесс.
Она не готова была признать, что мир вокруг нее состоял изо лжи, а работа всей ее жизни оказалась работой на дьявола.
Джесс выстрелил, но было уже слишком поздно. Зара выстрелила в тот же самый момент, когда пуля Джесса пронзила ее броню.
Зара и Санти рухнули на пол одновременно.
Текст письма фараона Птолемея II, адресованного архивариусу Каллимаху, во времена его правления, да будет его имя жить вечно
От писца фараона Птолемея II его превосходнейшему слуге Каллимаху, архивариусу Великой библиотеки, на двенадцатый год его славного правления:
Великий царь Птолемей, Свет Египта, желает поделиться с вами своей великой мудростью относительно вопроса верности Великой библиотеки, ее священного дела, преданного трону Египта, благословленного богами с первых лучей рассвета на вечном Ниле.
Его мудрость заключается в том, что Библиотека должна существовать, чтобы всегда прославлять Египет и фараона, и любая мысль о том, что Библиотека может стать самостоятельной силой, является опасным шепотом еретиков, который должен быть уничтожен.
Знания не являются единственной целью. Все, что вы делаете, должно восхвалять фараона, да будет священно его правление и его служение богам и людям Египта.
Так он говорит, делясь своей великой и божественной мудростью.
Пояснение к данному документу от архивариуса Каллимаха, направленное профессорам Великой библиотеки
Сейчас нам предстоит принять важное решение. Будем ли мы не чем иным, как зеркалом фараона, в которое он может заглянуть, чтобы увидеть свою красоту и могущество? Или же мы будем следовать своему истинному призванию, которое приносит пользу всем, кто стремится учиться, и будем накапливать эти знания во имя искателей, ученых, учителей и студентов? Является ли то, что мы делаем, не чем иным, как опорой для государя, или же это рычаг, с помощью которого мы меняем мир к лучшему?
Решение выпадает на нашу долю. Оно будет тяжелым. Оно будет опасным. Фараон обладает властью и силой, и если мы провозгласим себя независимыми от его власти, то нам придется защищать свою независимость собственной кровью. Более того, мы должны стремиться к тому же сложному пути, что предлагает независимость, в каждом государстве, в каждом философском учении, в каждой религии, которые будут воспринимать нас, как свою собственность, как отполированное зеркало, в которое можно смотреть и любоваться собой.
Я считаю, мы должны бросить игральные кости – рискнуть и посмотреть, что принесет нам удача. Знания – сила, так говорят.
И если это так, то мы обладаем куда большей силой, чем любой правитель.
«Он мертв, – подумал Джесс, и его охватили страх и отчаяние. – Это моя вина». Зара собиралась стрелять насмерть, и ему тоже следовало так поступить. А он попытался ее спасти, и теперь она убила капитана Санти.
А потом Санти сделал тяжелый, прерывистый вдох. Он вдохнул, с трудом поднимая грудь под изувеченной от выстрела броней. Однако броня выдержала. Защитила его.
Зара, должно быть, прицеливалась так же аккуратно, как и Джесс.
Зара по-прежнему дышала, однако выстрел Джесса оставил ее без сознания. Но она скоро придет в себя. Нужно уходить быстро, ведь остальные солдаты тоже были все еще за поворотом.
Джесс схватил Санти за руку и потащил к открытому люку, закричав:
– Ловите его! – и столкнул капитана вниз первым. Затем Джесс стиснул зубы, навалился на другую сторону механизма для пыток, который закрывал люк прежде, и толкнул его со всей силы. Тот сдвинулся на несколько дюймов – достаточно, чтобы скрыть люк, по крайней мере, на первые несколько мгновений. Места оказалось едва достаточно, чтобы Джесс мог протиснуться и спуститься сам, если, конечно, не беспокоила возможность поцарапаться.
Джесс сделал нервный вдох и спрыгнул вниз, как раз в этот момент услышав, как кричат солдаты, зовя лейтенанта. Приземлился Джесс больно – никто его не поймал – и тут же перекатился на правый бок, ударившись о металлического льва, который все еще загораживал тоннель.
Лев до сих пор не функционировал, слава всем новым и старым богам.
Дарио дернул Джесса, поднимая его на ноги.
– Пошли! – крикнул Дарио и протиснулся мимо замершего льва. Там Глен и Вульф поддерживали Санти, а Халила помогала Томасу, чуть ли не падая под его весом. Джесс поспешил помочь. Глен зажгла один из своих портативных фонариков, что были в ее рюкзаке, и всех осветил потусторонний желтовато-зеленый свет. В этом свете Томас выглядел как труп, восставший из могилы.
Капитан Санти выглядел не намного лучше, однако все-таки пришел в себя и мог двигаться сам.
– Ты должен был его прикрывать, – сказал Вульф, одарив Джесса ядовитым, злым взглядом.
– И я прикрывал, – сорвался Джесс. – Пошли. Сюда. Томас, ты можешь идти?
– Придется, – ответил Томас. – Ты кого-то застрелил?
– Да.
– В этом и заключался ваш план?
– Нет.
– Наш план давно покатился к чертям, – сказала Глен. – И у нас нет карты отступления.
Она говорила не о выходе из тоннеля, здесь путь был вполне понятен. Оставленные Джессом огоньки до сих пор было отлично видно. Она говорила о солдатах, бегущих по их следам, о криках, раздающихся сверху, которые приближались куда быстрее, чем могли бежать Джесс и его друзья. Зара скоро придет в себя, и если солдаты еще не обнаружили люк в полу, то наверняка скоро это сделают.
– Нам нужен отвлекающий маневр, – сказал Джесс.
– Нам нужна армия, – поправила его Глен. – И насколько я помню, нам не хватает как минимум человек сто до хотя бы крошечного войска.
– Замолчи и беги, – сказал ей Дарио, заняв ее место у плеча Санти. – Ты совсем не изменилась. По-прежнему мрачная девчонка с вредным характером. Радуйся, мы снова все вместе!
Если бы на Дарио не было профессорской мантии, Глен, вероятно, врезала бы ему за подобные слова, однако она удержалась, лишь одарила его сердитым взглядом и поспешила вперед, ведя всех за собой. Джесс достал свой фонарик и постарался поддерживать Томаса покрепче, это было важно особенно теперь, учитывая, что тоннель теперь начал сворачивать наверх. Каким бы сильным ни был Томас, он провел взаперти очень долго. Когда они подошли к выходу из тоннеля, Джесс сначала помог выбраться Глен, а затем Томасу. Сверху Томас подтянул Халилу, Морган и Дарио, а Вульф и Санти выбрались последними. Джесс схватился за руку Глен, чтобы не прибегать к помощи Вульфа, когда подтягивался, чтобы выбраться из люка, потому что Вульф по-прежнему глядел на него с нескрываемым негодованием.
