Не следовало приходить сюда одной. Но ведь у нее не было другого выхода!

На верхней площадке Ифигиния остановилась перед запертой дверью. Внимательно осмотрела ее. Новая табличка, едва различимая в темноте, гласила, что это и есть вход в музей доктора Хардстаффа.

Ифигиния взялась за дверной молоток — и тут же стук колес экипажа заставил ее подскочить на месте. Кебмен бросил ее!

— Нет! — задыхаясь, крикнула Ифигиния и повернулась, готовая броситься назад.

Но тут улочку озарили огни нового экипажа. Ифигиния замерла — одна нога на площадке, другая уже на ступенях лестницы… Значит, ее кеб не уехал. Просто появился кто-то еще…

Какая-то карета остановилась возле ее кеба. Послышалось цоканье копыт. Звук голосов гулко прокатился по пустынной улице.

— Жди меня здесь, — резко приказал мужчина.

— Да, милорд. Развлекайтесь. На прошлой неделе я возил сюда одного джентльмена, так он всю ночь не вылезал из этого заведения, — добродушно хмыкнул возница. — Я слыхал, богини доктора Хардстаффа превосходно лечат от всех болезней.

— Я не задержусь, — заверил новоприбывший.

Застучали шаги по вымощенному булыжником тротуару. Вот они стихли, а потом, к неописуемому ужасу Ифигинии, свернули в улочку, туда, где стояла она, сжавшись на последней ступеньке лестницы.

Страх сковал ее. Сейчас мужчина спустится по улочке. Совершенно очевидно, он направляется в музей доктора Хардстаффа и, поднявшись по ступенькам, увидит ее!

Сбежать по ступенькам вниз, не столкнувшись с незнакомцем, было уже невозможно, поэтому Ифигиния решительно повернула ручку двери. С тоненьким скрипом дверь приоткрылась. Не отрывая взгляда от лестницы, Ифигиния шагнула в темный холл. И тут из непроглядной тьмы вдруг протянулась мужская рука и с силой схватила ее за горло.

Она оказалась прижатой к широкой груди незнакомца, грубая ладонь зажала ей рот, заглушив не успевший сорваться, с губ испуганный крик.

— Проклятие! — прозвучал вдруг над ее ухом голос Маркуса. — Ифигиния?

Она бешено закивала. Внезапное облегчение, казалось, лишило ее последних сил.

— Какого дьявола! — Он убрал руку от ее рта.

— Кто-то поднимается по лестнице, Маркус, — испуганно прошептала Ифигиния. — Он вот-вот появится здесь.

— Ч-черт! — Маркус отпустил ее и схватил за руку. — Сюда. Быстро. И чтобы ни звука.

Ему не пришлось повторять — шаги незнакомца глухо раздавались по лестнице. Маркус протащил Ифигинию по темному холлу, распахнул дверь в маленькую комнатку, тускло освещенную одинокой настенной лампой.

— Что это? — Ифигиния изумленно осмотрелась. — Куда мы попали?

Никогда в жизни она еще не встречала более странно обставленной комнаты. С потолка, словно в турецком шатре, свисали экзотические драпировки. Огромная постель с газовым пологом и несметным количеством подушек громоздилась в центре. Ее окружали эротические статуи, вроде тех, что составляли гордость коллекции Лартмора.

Стены расписаны фресками, живописующими богов и богинь из различных мифов. Все небожители были полностью обнажены, причем мужские фигуры находились в наивысшей стадии сексуального возбуждения. Женские фигуры обладали не правдоподобно пышными формами.

— Добро пожаловать в музей доктора Хардстаффа! — хмыкнул Маркус, ведя Ифигинию по комнате, — Одна ночь, проведенная на этом терапевтическом ложе, излечивает многолетнюю импотенцию.

— Маркус, но ты-то что здесь делаешь?!

— Отличный вопрос. Именно его я намеревался задать тебе при первой же возможности. Но сейчас нам лучше спрятаться.

— Боже праведный! — Ифигиния уставилась на изображение лесных дриад, резвящихся с тремя пылкими сатирами. — Это самые безобразные копии классических сюжетов, какие я только видела в своей жизни!

— Я очень сожалею, что вашим научным познаниям, мадам, нанесено тяжкое оскорбление. — Маркус взялся за конец тяжелого красного занавеса, протянутого по всей длине комнаты. — Можете потом разобраться с доктором.

— А что мы будем делать сейчас?

— Ты скроешься здесь и не высунешь носа. — Он отдернул свисающий от пола до потолка занавес и втолкнул Ифигению на открывшуюся за ним маленькую сцену, где стояло несколько греческих урн и коринфских постаментов. Сзади в стене находилась узкая дверца.

— Но, Маркус…

— Быстро спрячься за дверью. — Он крепко взял ее за подбородок. Его взгляд был неумолим. — Не смей выходить, пока я не позову тебя. И что бы здесь ни случилось, ты не издашь ни единого звука, ясно?

— Да, но… — начала Ифигиния, но тут же умолкла, услышав скрип отворяемой входной двери. Во рту у нее пересохло. — О Боже!

— Тихо! — Маркус поспешно задернул занавес, скрыв Ифигинию от глаз всякого, кто войдет в комнату. Тяжелая ткань совершенно не пропускала света, и Ифигиния оказалась в кромешной тьме. Она на ощупь продвинулась к дверце, но тут же ударилась ногой о постамент и едва не вскрикнула от боли.

Входная дверь в комнату, отгороженную от Ифигинии занавесом, отворилась. Она замерла, боясь шелохнуться, чтобы снова не натолкнуться на что-нибудь в темноте.

— Черт возьми, Мастерс! — Голос незнакомца был полон ярости. — Так, значит, это вы! Получив записку, я, признаться, не поверил, ибо посчитал ее чьей-то мерзкой шуткой, но, похоже, оказался одновременно и рогоносцем и идиотом!

— Добрый вечер, Сэндс. — Маркус ответил до безразличия холодным тоном. — Вот уж не предполагал, что сегодня ночью кто-то еще явится на сеанс к доктору Хардстаффу. Я настаивал на сугубо конфиденциальной встрече.

Ифигиния догадалась, что вошедший был мужем таинственной леди Сэндс.

— Где моя жена, негодяй?!

— Понятия не имею, — спокойно отвечал Маркус. — Как вы могли заметить, я здесь совершенно один… Честно говоря, я рассчитывал, что доктор Хардстафф попытается оздоровить меня чем-нибудь более существенным, чем пара дрянных картинок и столь же отвратительных статуй!

— Ты назначил здесь свидание Анне, признавайся! — вскипел Сэндс. — Так сказано в письме!

— В письме?

— Кому-то стали известны твои планы, Мастерс. Письмо подбросили сегодня вечером в мой экипаж. Там говорилось, что если я хочу узнать, где вы встречаетесь с Анной, то должен в полночь приехать в дом девятнадцать по Лэмб-Лайн.

— Кто-то сыграл с вами злую шутку, Сэндс. Тот, кто прекрасно осведомлен, что я действительно назначил свидание на это время.

— Свидание с моей женой, будьте вы прокляты!

— Нет.

Ифигиния вздрогнула, услышав звук отворяемой дверцы. Встревоженно всмотревшись в мрак, она увидела женскую фигурку, появившуюся из темноты сцены. Женщина несла в руке свечу, освещавшую ее хорошенькое личико, светлые волосы и неприлично низко декольтированное полупрозрачное платье.