Он посмотрел на меня так, словно я был ясновидящим.

– Детектив Кларк показал мне образец украденного ломика, – объяснил я.

– Понятно, – сказал он.

– Скажите, насколько редким является ломик фирмы «Фортис» длиной в три фута?

На лице хозяина появилась гримаса разочарования.

– Я продаю один такой ломик в год, – сказал он. – Два, если очень повезет. Они дорогие. А в последнее время людей все меньше интересует качество. Я бы сказал, не следует метать бисер перед свиньями.

– И в других местах такая же ситуация?

– В других местах? – переспросил он.

– В других магазинах вашего региона. Там такая же ситуация с ломиками «Фортис»?

– Прошу прощения, – сказал он. – Возможно, я выразился недостаточно ясно. Эти ломики делают для меня. По моим собственным чертежам. Это мой личный заказ.

Я изумленно посмотрел на него.

– Иными словами, такой ломик можно купить только в вашем магазине?

Он кивнул:

– Таковы преимущества независимости.

– То есть это эксклюзивная вещь?

– Они уникальны, – подтвердил хозяин.

– Когда вы в последний раз продали такой ломик?

– Около девяти месяцев назад.

– Скажите, со временем краска сходит?

– Я понимаю, о чем вы спрашиваете, – сказал старик. – Ответ на ваш вопрос – да, конечно. Так что если вы нашли ломик, который выглядит как новый, значит, это и есть тот, что украли перед Новым годом.

Идя по стопам детектива Кларка, мы позаимствовали еще один ломик. Он был смазан машинным маслом и обернут в бумагу. Мы положили его, как трофей, на заднее сиденье «шевроле». Потом мы поели в машине. Сэндвичи купили в кафе, расположенном в сотне ярдов к северу от магазина.

– Какие три новых факта у нас появились? – спросил я.

– Первый: миссис Крамер и Карбон убиты одним и тем же орудием. Второй: мы сойдем с ума, пытаясь связать два этих убийства между собой.

– И третий?

– Я не знаю.

– Третий состоит в том, что преступник очень хорошо знал Сперривилл. Вы сумели бы найти этот магазин в темноте и в спешке, если бы впервые попали в город?

Мы посмотрели вперед через ветровое стекло. Вход в переулок было трудно разглядеть, хотя мы и знали, что он находится именно там. К тому же сейчас было светло.

Саммер закрыла глаза.

– Нужно сосредоточиться на орудии, – сказала она. – Забыть обо всем остальном. Представить его себе. Ломик, сделанный на заказ. Уникальная вещь. Его вынесли из переулка, который находится перед нами. Потом он оказался в Грин-Вэлли в два часа ночи первого января. А затем в Форт-Бэрде в девять вечера четвертого января. Ломик проделал путешествие. Мы знаем, где оно началось, и нам известно, где закончилось. Однако мы не представляем себе, что происходило в середине, тем не менее в процессе ломик побывал в одном месте. Он прошел через главные ворота Форт-Бэрда. Мы не выяснили когда, но мы не сомневаемся, что он через них проходил.

Она открыла глаза.

– Мы должны вернуться туда и снова посмотреть журнал. Он мог вернуться не ранее шести часов утра первого января, поскольку Форт-Бэрд находится в четырех часах езды от Грин-Вэлли. А самое позднее время прохода через ворота базы – восемь вечера четвертого января. Этот промежуток охватывает восемьдесят шесть часов. Нам нужно проверить всех, кто возвращался на базу за это время. Мы точно знаем, что он побывал на базе, и у нас нет сомнений, что он не сам туда попал.

Я ничего не ответил.

– Мне очень жаль, – сказала Саммер. – В списке будет много имен.

Мне уже больше не казалось, что я прогуливаю школу. Мы вернулись на шоссе и направились на восток в поисках автострады I-95. Свернув на нее, мы помчались на юг, в сторону Бэрда. Обратно к Уилларду и телефону. И к рассерженным ребятам из «Дельты». Перед въездом на территорию Северной Каролины нас накрыла серая туча. Небо потемнело, и Саммер включила фары. Мы миновали здание полицейского участка, потом то место, где нашли портфель Крамера, и еще через одну милю – площадку для отдыха. Затем мы оказались возле развязки, рядом с которой находился мотель Крамера. Вскоре и он остался у нас за спиной, и мы проехали последние тридцать миль, отделявшие нас от Форт-Бэрда. Часовой записал в журнал, что мы вернулись в 19.30. Я попросил скопировать для нас всю информацию в журнале начиная с 6.00 первого января и до 20.00 четвертого января и немедленно доставить копию этого восьмидесятишестичасового кусочка жизни в мой кабинет.

В моем кабинете было очень тихо. Утренняя свистопляска давно закончилась. На пост заступила сержант, у которой был маленький ребенок. Она выглядела усталой. Я сообразил, что она мало спит. Всю ночь ей приходится работать, а днем она занята с ребенком. Тяжелая жизнь. Она заварила кофе. Наверное, нуждалась в нем не меньше меня. Возможно, даже больше.

– Ребята из «Дельты» проявляют беспокойство, – сказала она. – Они знают, что вы арестовали болгарина.

– Я его не арестовывал. Просто задал несколько вопросов.

– Они не пожелали заметить разницу. Эти типы несколько раз заходили сюда и спрашивали, где вас найти.

– Они были вооружены?

– Этим парням не требуется оружие. Им следовало бы запретить покидать собственную территорию. И вы это можете сделать. Вы ведь исполняете обязанности командира военной полиции.

Я покачал головой.

– Что-нибудь еще?

– Вам нужно позвонить полковнику Уилларду до полуночи, в противном случае он будет считать, что вы находитесь в самовольной отлучке. Он сказал, что подаст рапорт.

Я кивнул. Это был очевидный следующий ход Уилларда. Обвинение в самовольной отлучке не будет иметь отрицательных последствий для Уилларда как моего командира. Виноват всегда тот, кто сбежал из части.

– Что-нибудь еще? – повторил я свой вопрос.

– Санчес хочет десять-шестнадцать, – сказала она. – С Форт-Джексоном. Кроме того, звонил ваш брат.

– Он оставил сообщение? – спросил я.

– Нет.

– Понятно, – сказал я.

Я подошел к своему столу. Взял телефон. Саммер сразу направилась к карте. Коснулась пальцами булавок, провела линию от Вашингтона до Сперривилла, от Сперривилла до Грин-Вэлли, от Грин-Вэлли до Форт-Бэрда. Я набрал номер Джо. Он ответил после второго гудка.

– Я звонил маме, – сказал он. – Она пока держится.

– Она сказала «скоро», Джо. Но из этого не следует, что мы должны нести постоянное дежурство.

– Это произойдет быстрее, чем мы думаем. И быстрее, чем мы хотим.

– Как она?

– Не лучшим образом.