не боишься выставить себя неопытной или глупой дурочкой. Рядом с ним все естество трепещет, а волоски дыбом встают не то что от легких касаний красивых рук, а даже от одного только взгляда черных глаз. Мужчина, рядом с которым я как фитиль… поднеси спичку – и рванет. Возможно ли, что это и есть любовь? Когда обычные будни превращаются в праздник, а реальная жизнь в сказку, где ты та самая принцесса, а он твой долгожданный принц. Возможно ли…? И как скоро и каким болезненным потом будет падение с седьмого неба, на которое я так неосмотрительно взлетела?

– Снежинка, все хорошо? – выводит из раздумий голос Дама.

Он смотрит на меня немного испуганно, поддерживая пальцами за подбородок. Брови снова хмурые, а дыхание после наших танцев все еще неровное.

Оказывается, музыка смолкла, а я уже непонятно сколько стою и просто пялюсь на мужчину, не в силах отстраниться или отвести взгляд. Потерялась в своей голове и в своем сердце.

– Да, – улыбаюсь, обхватив ладошкой его запястье. – Все замечательно.

– Не пугай меня так больше!

– Как?

– Было ощущение, что ты вообще не здесь, – трогает легкая обеспокоенная улыбка уголок губ Дама, и я, не сдержавшись, привстав на носочки, тянусь к его губам. Всего на мгновение. Всего легкое касание. Легкий “чмок”, когда мы оба не дышим, замерев. Секунда, но она заставляет сердце ухнуть в пятки.

Определенно, ты попала, Евангелина.

И наверняка уже знаешь, что будешь загадывать в эту ночь…

Глава 31. Ева

Первая партия сырников, что вполне ожидаемо, была испорчена. Но оставшиеся я дожарила честно, ни на что и ни на кого не отвлекаясь. Да и осознание, что возникло в моей голове так неожиданно, осенив будто вспышкой, не давало теперь покоя.

В общем, мне было чем занять теперь свою голову и руки. Дам же снова отправился работать, объяснив тем, что “нужно успеть закрыть все насущные вопросы, чтобы вечером его не трогали и он мог провести праздник всецело здесь, со мной, выключив, к черту, свой телефон” – точная цитата.

Завтракали мы тоже быстро. Перекинувшись всего парой фраз и тут же, убрав со стола, разошлись по своим делам.

Время подбиралось к часу дня, когда я закончила наводить порядок в наших спальнях, закинув стирку и достав размораживаться мясо, принялась за порядок в гостиной.

Генеральная уборка перед праздником была чем-то сродни традиции. Хотелось, чтобы все поверхности сверкали, сияли и блестели. Вроде как новый год – новый чистый лист, и не хочется тащить с собой в него грязь и хаос. И даже пыль. Поэтому убиралась я сегодня как никогда тщательно.

Все было прекрасно, и я все еще была в предвкушении праздника, наступление которого омрачала только одна мысль. Вернее, две. Во-первых, я не позвоню бабуле и не поздравлю, и во-вторых, я не поговорю со Златкой. С двумя самыми дорогими для меня людьми. Это угнетало.

– Ева? – слышу Дама и его торопливые шаги по лестнице. Чтобы не отвлекать меня от уборки и не отвлекаться самому, час назад он ушел работать в свою спальню. А теперь шел ко мне с телефоном, приложенным к уху, и что-то кому-то торопливо объяснял.

– Что такое? – отвлеклась я, отключая пылесос и отставляя его в сторонку.

– Держи, это тебя, – говорит и протягивает мне свой мобильный.

– М...меня? – глаза, наверное, у меня выкатились из орбит от удивления.

– Да. Бабуля твоя.

– Ба...бабуля? – переспрашиваю, и когда до мозга наконец-то доходит, торопливо хватаю телефон, прикладывая к уху, – бабушка, алло, бабуль? – говорю, от волнения прижимая руку к сердцу. Его что-то неожиданно защемило и кольнуло. – Бабуль, привет!

– Евангелина? – слышу на том конце провода родной голос родной женщины и оседаю на диван.

– Ты не представляешь, как я рада тебя слышать. Как ты, ба? Как твои дела? У тебя все хорошо?  С кем праздник будешь встречать? Как на раб...

– Да не тараторь ты, бедовая девчонка моя! – нарочито строго говорит бабуля, перебивая. – Лучше ты мне скажи, у тебя все в порядке? – слышу, как прорезались нотки недовольства в ее голосе. – Почему ты не отвечаешь на звонки и что еще за лавина там сошла? Что за безобразие такое!

Ба. Любимая ба, как всегда в своем репертуаре! Даже улыбки сдержать не получается, а еще неожиданно на глаза накатывают слезы. Что-то я совсем расчувствовалась, хлюпнув носом.

– Снежинка? – присаживается рядом на корточки Дам, сжимая мою коленку, заставляя на него посмотреть, – все нормально? – шепчет, видимо, чтобы бабуля не услышала, а я в ответ могу только кивать. Просто не знаю, как объяснить ему, что безумно хочется поделиться со всеми тем, что произошло и происходит со мной. Тем счастьем, которое накрывает с головой. Уверена, и бабуля, и Златка за меня бы порадовались, если бы узнали, какие волшебные у меня были последние пару дней.

– Евангелина, ты здесь? – слышу требовательное в телефоне.

– Да, ба, я здесь! Лавина сошла, а я оказалась в этот момент на работе. Ну, и так получилось, что без телефона. Да еще и в том шале, где убиралась, осталась. Но со мной все хорошо, даже очень! – добавляю торопливо.

Дам, кинув на меня еще один взгляд, убедившись, что со мной все в порядке, уходит, оставляя одну. Позволяя нам с бабулей поговорить наедине.

– Ты лучше расскажи, как ты там?

– Как-как, сердце за тебя болит! – ворчит бабуля. – Вот взбрендило же тебе, непоседливой лягушке-путешественнице, потащиться в эту вашу Швецию!

– Швейцарию, ба. И я, кстати, научилась кататься на горных лыжах, представляешь? – заползаю на диван с ногами, устраиваясь удобней.

– Ноги себе не переломай на этих лыжах. Опасно все это, Евка! Ух, опасно!

– Да брось, ба, это круто. Очень.

– Когда ты снова будешь на связи? – будто не слышала моего восторга, продолжает о своем бабуля. – И когда ты наконец-то вернешься домой? Неспокойно мне, что ты так далеко и одна.

– На связи буду, как только перешеек, по которому мы ходили в город, откопают. Попаду в номер и сразу тебе наберу. А ты, кстати, откуда узнала этот номер? Тебе, наверное, мистер Эриксон звонил, да?

– Мистер бурмистр! Этот ваш Эриксон на русском ни бум-бум, пришлось разговаривать