Он снова взглянул на нее, вытаскивая шланг из бака.

Похоже, что бак самой Салли тоже опустел. Он ухмыльнулся. Да, она по-настоящему разорячилась. Прикажи он, и она, наверняка, сделает для него что угодно прямо не сходя с места.

– Подъезжай примерно в половине десятого, может быть, я и надумаю.

– О'кей.

– С тебя пятнадцать пятьдесят за бензин.

– Сейчас достану кошелек.

В тот момент, когда она накопилась к окну автомобиля, подъехала Клер. Эрни тут же забыл о существовании Салли.

– Привет, Эрни.

– Заправить машину?

– Да. – Она улыбнулась, изо всех сил стараясь не смотреть на его брелок. – Последнее время тебя совсем не видно.

– Был занят.

– Надо думать. – Она оперлась локтем об окно машины и наклонила голову. Она только что еще раз навестила в больнице Лайзу Макдональд. Она чувствовала усталость, но ощущение вины исчезло. – У тебя, наверное, масса дел за неделю до окончания школы.

– Ваши друзья еще не уехали.

– Они останутся еще на парад. А ты пойдешь? Он только пожал плечами.

– Уж я то не пропущу такое событие, – продолжала Клер. – Говорят, что будут жареные пирожки. У меня настоящая слабость к ним.

– Эрни. Вот деньги. – Салли подошла и встала между ними. Она откинула назад свои длинные волосы и бросила холодный взгляд на Клер. – Ну, раз у тебя клиенты, я, пожалуй, заеду попозже.

– Конечно.

Клер посмотрела, как девушка садится в машину и заводит мотор. – Так кто это?

– Салли? Да никто.

– Салли Симмонс? – Смеясь, Клер вынула бумажник из сумочки. – Боже, я когда-то нянчила ее. Поеду-ка я домой и усядусь в кресло-качалку. – Она расплатилась с ним, чувствуя, большое облегчение. Но ведь действительно, что может быть нормальнее подростка с ревнивой подружкой. – Еще увидимся, Эрни.

– Да. Увидимся. – Когда она отъехала, он накрыл рукой пентаграмму.

Они отчаянно нуждались в сведениях. Что знала эта женщина Макдональд? Кого она видела? Вот какие вопросы горячим шепотом передавались от одного к другому. Страх нарастал, а тот, кто управлял ими, знал, что страх был проявлением слабости, могущей повлечь за собой ошибки.

Сведения будут добыты, как это всегда и происходило.

У некоторых из них больше ворчанья вызывала Клер Кимболл, чем ускользнувшая от них жертва. Та Клер, которая вмешалась, забрав у них женщину, предназначенную для жертвоприношения. Клер, которая не вняла или не смогла понять предупреждения, оставленного на ее крыльце. Клер, которая еще ребенком нарушила неприкосновенность их священного круга и увидела больше, чем мог выдержать и запомнить детский мозг.

И та Клер, которая из огня и металла создала идола по образу и подобию Господина.

Некоторые выступали за нее, другие против. Но исход был уже предрешен.

Время наблюдений и предупреждений почти закончилось. Наступало время действия.

Некоторые мужчины, возможно, попытались бы прибегнуть к помощи букета роз. Кэм же рассудил, что подобный стандартный подход не годится в случае с Клер. Ему понадобилось порядочное время, прежде чем он вообще решил что-либо предпринять. Это был вопрос гордости. Но ничего сильнее депрессии не способствовало тому, чтобы человек отбросил прочь гордость и признал поражение. Становилось все труднее и труднее убеждать самого себя в том, что все то дурное, что происходило в их городке, вызывалось внешними силами. Тем не менее, всякий раз, когда он проезжал ли по городу, шел ли пешком или стоял на углу, мысль о том, что среди жителей Эммитсборо скрывается убийца или нечто похуже, казалась ему абсурдной.

Но Лайза Макдональд была реальным фактом и его первой существенной зацепкой во всей этой ситуации. К тому же он располагал результатом лабораторного анализа. Не вся кровь на ее одежде принадлежала ей. У Лайзы была группа В. А на ее одежде были обнаружены также следы крови группы А. Под ногтями У нее оказались частицы кожи, принадлежащей, очевидно, мужчине белой расы, и кроме того, остатки хлопчатобумажной ткани черного цвета.

Вместе с Бадом и Миком он прочесал западную часть леса Доппера у того места, где Клер обнаружила Лайзу, и там их троица нашла следы крови и признаки борьбы и погони. Потребуются новые лабораторные исследования, а это означало, что ему придется просить мэра выделить полиции дополнительные средства в связи с чрезвычайностью событий.

Ему нужна была пара часов, когда бы он мог не думать о свидетельских показаниях и процедуре, мог не напоминать себе, что ему обязательно надо снова ехать в больницу и выуживать новые сведения из мучительных воспоминаний Лайзы Макдональд.

Клер работала. Он видел свет в ее гараже, хотя еще только начало смеркаться. За последние пару дней он несколько раз проезжал мимо и видел ее, склонившуюся над рабочим столиком. Но на этот раз он повернул на дорогу, ведущую к ее дому.

Он отметил, что с ней была Элис, и они оживленно болтали под песню Битлз «День в жизни».

– Пройдись и повернись. Когда ты двигаешься, работа идет лучше.

– Я думала, что когда позируют художнику, то надо стоять совершенно неподвижно. – Хотя Элис и была польщена, она бы предпочла, чтобы Клер попросила ее позировать в каком-нибудь другом наряде, а не в форменном платье официантки. – А не получится такая современная штуковина, когда никто не поймет, что это я?

– Я буду знать, что это ты. – Клер терпеливо лепила и сглаживала глину. – Я хочу, чтобы скульптура получилась как бы текучей. Потом я отолью ее в бронзе.

– Моя мама заказала отлить в бронзе наши с Люнет детские башмачки.—Она обернулась и заулыбалась. – Привет, Кэм.

– Хочешь обессмертить себя, Элис?

Она хихикнула. – Похоже, что так.

Клер отняла свои руки от глины, боясь, что они вдруг задрожат. – Могу быть вам чем-нибудь полезна, шериф?

К десяти часам Эммитсборо был переполнен. На тротуарах толпился народ: дети, убегавшие от своих раздраженных родителей, подростки, жаждавшие, чтобы их заметили другие подростки, уличные разносчики, предлагающие лимонад, сосиски с булкой и воздушные шары.

Люди постарше или посообразительнее, поставили складные стулья у кромки тротуара, а рядом с собой прохладительные напитки. Так как шоссе от Дог Ран до Маустауна было перекрыто, люди выходили из машин и шли пешком.

Те же, кому посчастливилось жить вдоль Главной улицы или иметь там знакомых, уселись на свежевыкрашенных крылечках под тентом. Они потягивали холодные напитки из жестяных банок, грызли чипсы и весело болтали о соседях или о парадах прошлых лет.

На задних дворах готовились к угощению:– расставлялись деревянные столы, накрытые цветными бумажными скатертями, шелестевшими на легком ветре. Начищены печи-грили, а пиво и дыни поставлены охлаждаться в холодильники.