Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Радуйся, Алексий, сын Виктора из рода Черных Орлов, прилетевший из дальней земли Байконур! – провозгласил Скулди с откровенной насмешкой и тоже уселся.
Бесцеремонно взял блокнот, поглядел, хмыкнул.
Коршунов вежливо отобрал у него блокнот, спрятал.
– Здравствуй, Скулди,– сказал он.– Здравствуй и ты, Кумунд. Что это ты принес? – кивнул на мешок.
– Тебе понравится, Алексий.
Появилась Фретилина невестка. Несмотря на огромный живот, двигалась она проворно. И в отличие от Алексея знала, как следует принимать гостей.
На столе появились берестяные кружки, каменной твердости печенье, сыр.
Скулди развязал мешок, наклонил. Из мешка полилось. В кружки. Нечто сине-фиолетовое.
– Пей, Алексий!
Коршунов с сомнением поглядел на жидкость. Доверия она не внушала.
– Не бойся, Алексий, сын Победителя[16],– насмешливо произнес Скулди. Подхватил кружку, опрокинул себе в глотку. Поставил и снова налил.– Пей, хорошее вино.
Алексей взял кружку. Вкус пойла вполне соответствовал его виду. Кислый сушняк с мерзостным привкусом. От бурдюка, должно быть.
Видимо, своего ощущения от дегустации Коршунов скрыть не сумел, потому что Скулди заботливо поинтересовался:
– Не нравится?
– Редкая дрянь,– честно сказал Коршунов.– Вылей ее в яму. Будем лучше пиво пить, я скажу, чтоб принесли.
Скулди с Кумундом переглянулись…
– Чтобы ромлянин сказал: вино вылей,– такого быть не может,– заявил Кумунд.
– Сам знаю,– буркнул Скулди.– Семь зим провел среди них.– Подмигнул Коршунову: – Верю теперь, что ты – не ромлянин, Алексий! И рад этому, потому что вижу: славный ты воин. Не хотелось бы поступать с тобой как с врагом.
Коршунов молчал. Переваривал.
Потом не нашел ничего лучшего, как задать дурацкий вопрос:
– А как бы ты поступил с врагом, Скулди?
Тот ответить не успел: перебил Кумунд:
– Известно как: поспрошать строго и… – универсальный жест – ладонью по горлу.
– Думаешь, это понравилось бы Одохару? – спросил Коршунов.
– Одохар знает,– последовал ответ Скулди.– Я ему сказал, что к тебе иду: вызнать, не лазутчик ли ты ромлянский. Одохар сказал: «Иди». Ты похож на ромлянина, Алексий.– Скулди вроде как извинялся.– Имя у тебя аттическое, эллинское, имя твоего отца – ромлянское. Речь нашу знаешь плохо. Держишься чудно?. И сам – из рода Орлов[17]. Мы большой поход готовим, Алексий. Новый поход. А прежний без славы закончился. Потому что знали о нем ромляне. Все знали. И встретили нас наготове. Эй, баба, неси пиво! Славно, Алексий! По глазам вижу: тоже спросить меня хочешь? Спрашивай.
В общем, много интересного узнал Коршунов. Перед ним сидел человек, который семь лет провел в Римской империи. Которая оказалась действительно империей. Богатой, огромной, централизованно управляемой и ведущей активную внешнюю политику. Хитростью и силой. Эти семь лет Скулди воевал за ромлян. Наемником в составе вспомогательного отряда. Потом командовал разведгруппой. Воевал с какими-то карпами, до особых чинов не дослужился, но добычу взял, по местным меркам, неплохую. И существенно расширил кругозор, потому, будучи доверенным лицом герульского рикса Комозика, возглавлял у последнего внешнюю и внутреннюю разведку. С обязанностями справлялся неплохо. Например, информацию о падении спускаемого аппарата получил даже раньше Одохара (интересно, кто настучал?) и сразу обеспокоился. Потому что из своих контактов с римлянами вынес две вещи: глубокое убеждение в их неисчислимых богатствах и почти мистический ужас перед их возможностями. Ничуть не сомневался, что ради внедрения агентуры хитроумные ромляне могут даже богами прикинуться. Так что касательно «небесных героев» у них с Комозиком изначально подозрения имелись. И решить вопрос следовало незамедлительно: Одохар, доверчивая душа, вполне способен шпионов в дружину принять и даже возвысить.
За эдаким светским разговором они приговорили бочонок пива литров на пятнадцать, и расслабившийся Коршунов вспомнил анекдот про шпиона, которого пять лет готовили в ЦРУ, а потом внедрили на Полтавщину. И вошел этот шпион в хату, вербовать местного самогонщика, и говорит:
«Добрыдень, диду! Мэнэ Грицько Мигун звуть. Продай горилкы!» – и протягивает червонец.
«А доллары в тэбэ е?» – интересуется дед.
«Звидки ж в мэнэ доллары?» – разводит руками шпион.
«Ну як же? – удивляется дед.– Ты ж мериканьскый шпиен!»
Тут шпион удивился не на шутку и интересуется, как же дедок его так с ходу расколол: ведь и язык изучил, и обычаи…
«Та ты ж нэгар!» – говорит дед.
Вспомнив эту поучительную историю, Коршунов решил, что следует указать славному парню Скулди на его ошибки.
– Не станет хороший лазутчик в чужую одежду рядиться,– сказал Алексей.– И с неба падать не станет. И вид у него должен быть не диковинный, а самый что ни на есть обыкновенный. Незаметный.
– Вовсе нет! – запротестовал Скулди.– Наоборот.
Пояснил: у них тут любой посторонний сразу на виду, поскольку все друг друга знают. Поэтому для шпиона как раз логично богом прикинуться. Вроде бы и новый, а и не человек.
Но кандидат физико-математических наук Алексей Коршунов в логике был посильнее дикого герула и живенько объяснил, что задача шпиона – информацию передавать. А как ее передать, если ты на виду? Да и как ее собирать – тоже вопрос.
Насчет информации Скулди отчасти согласился, но сказал, что деятельность шпиона может и иначе проявляться. Например, поссорить рикса Комозика и рикса Одохара. Тогда и похода не будет.
Коршунов вспомнил про Оленью войну и заявил, что риксы и без римлян горазды ссориться. И пример привел.
Оказалось, неудачный пример. Поскольку лично Скулди был почти уверен, что оленя этого, из-за которого драка началась, как раз римляне и подсунули.
Ладно, залили разногласия еще одной порцией пива.
Вернулись с сельских работ владельцы дома, но мешать мудрой беседе не посмели. Только сам хозяин, Фретилин брат, с особо приближенным к «небесному герою» Книвой в уголке пристроились.
– Нет,– сказал Коршунов.– Ежели бы я захотел сведения о вас получать, я бы чужого человека присылать не стал.
– А что бы ты сделал? – заинтересовался Скулди.
– Завербовал бы кого-то из местных! Заинтересовал или подкупил.