– Правда? Ну, поскольку я знаю, как мыслит влюбленный идиот, мне нетрудно им манипулировать.

– Значит, это ты навел уродов на горное убежище.

Как я и подозревала.

– По большей части да, – признается Морфей. – Я объяснил Манти, как попасть туда и что взять, а что оставить. Вы с Джебедией умудрились расстроить мой план, так что пришлось доставить вас лично. Но я знал… – блестя глазами, он гладит мою щеку. – Я знал, что ты не бросишь меня умирать. Поэтому я сказал Чешику, что Королева собирается вырвать мое сердце.

Полная досады и ярости, я пытаюсь встать, но Морфей не позволяет.

– Кстати, – говорит он, – я и правда был на пороге смерти. Червонная Королева размышляла, убить ли меня самой или скормить угрям во рву. Нужно было очень постараться, чтобы она поверила, будто я могу чем-то выкупить свою никчемную жизнь. И, если бы ты не пришла, чтобы выполнить условия нашей сделки, я стал бы пищей для угрей.

Я качаю головой:

– Значит, противоядие для папы. Это была гарантия.

– Твоя человеческая совесть не позволила бы тебе бросить меня здесь, после того как я спас Томаса. Даже если бы ты пересилила любовь ко мне.

Я уже собираюсь наброситься на Морфея, сказать, что ничего к нему не испытываю, но тут он касается моего затылка и прижимается своими губами, мягкими как бархат, к моим. Это очень легкий поцелуй, но вкус пирожного, которое он недавно съел, остается на губах, как теплый и вкусный яд. Непреодолимый соблазн для внутреннего подземца.

Морфей отстраняется, и я вижу, что моя кожа блестит; лучики играют на его лице, на подушках… Я держу Морфея за лацканы, хотя совершенно не помню, как это произошло.

– Не отрицай, – говорит он, кладя левую руку поверх моей. – Я вижу любовь в твоих глазах и поступках. Я почувствовал ее вчера, когда держал тебя в объятиях – когда ты пришла, чтобы спасти меня. Вот почему мой договор с Червонной Королевой насчет медальона не стоит считать уловкой или сделкой. Это – следующий логичный шаг наших отношений.

Я выпускаю его лацканы.

– Логичный? Свадьба? Мы ведь просто притворяемся, так?

– Как мы можем притвориться, если Червонная будет внутри тебя? Нет, всё должно быть по-настоящему. И навсегда.

Он блаженно улыбается – воплощенная мальчишеская наивность и земное очарование в одном прекрасном существе.

На моем лице, видимо, появляется гримаса боли, потому что Морфей вдруг проводит большим пальцем по узорам у меня над глазами.

– Алисса, нас ждет замечательное будущее. Сама увидишь.

Этого не может статься по многим причинам. Одна из них – моя клятва Джебу. Но есть и другой очевидный повод.

– Слишком быстро. Мы только начинаем узнавать друг друга.

Морфей морщит лоб.

– Мы знакомы с детства.

Я нервно сплетаю пальцы.

– Это были невинные игры… подготовка. Человеку нужно время, чтобы дойти до серьезной привязанности. Она требует испытания огнем.

– А. Будет нам испытание огнем. Есть такая традиция. Пара проходит через огненный круг, чтобы сжечь всё, что связывает их с прошлым, и начать новую жизнь девственно-чистыми. Это как очищение драгоценного металла…

Я вспоминаю свое видение: мы вальсируем босиком на солнце Страны Чудес, наша одежда вспыхивает и сгорает, и мы обнимаем друг друга, ничем более не сдерживаемые…

Во мне начинает шевелиться предчувствие, но я его отгоняю.

– Нет. Не буквально, а символически. Научиться отдавать и принимать. Слышать друг друга. Доверять в любой ситуации. С Джебом у меня это было, на протяжении шести лет. А с тобой мы только начинаем.

Морфей издает низкое рычание.

– Я не собираюсь ждать и играть вторую скрипку при Джебедии, пока твоя смертная половинка научится доверять мне.

– Ты не вторая скрипка. У нас впереди вечность. Вечность. У Джеба – одна жизнь. Справедливо, если я проведу ее с ним.

Я старательно обхожу правду, стараясь не слишком от нее удаляться.

– Справедливо? Всё это время он был с тобой, пока ты бодрствовала. А мне ты доставалась только во сне. Я хочу тебя в реальности. Я и так уже прождал, по ощущениям, тысячу лет. Нашей совместной вечности пора начаться.

Кажется, Морфей не вполне это продумал…

– Ты правда хочешь начать совместную жизнь, в то время как во мне будет дух Червонной Королевы?

– Мы оба знаем, что ты вынесешь ее отсюда, – Морфей довольно-таки равнодушно констатирует факт, но сочувствие смягчает его голос. – И тем не менее победишь. Единственное, что изменилось – она хочет гарантий, что ты вновь не откажешься от обязанностей королевы. Она знает: если мы поженимся, ты никогда не покинешь Страну Чудес. Это был единственный способ уговорить ее отдать мне медальон. Она отказывается что-либо делать, пока брак не будет заключен официально. Ты, конечно, понимаешь, что у меня не оставалось выбора.

Видение Королевы Слоновой Кости проносится в моей памяти, заодно с топотом детских ножек. Воскресает мой самый большой страх: что Червонная Королева все-таки найдет способ получить желаемое. Заставить меня выйти замуж за единственного подземца, который способен зачать ребенка-сновидца, и контролировать процесс, удобно сидя в моем теле… Она намерена использовать нашего ребенка, чтобы отомстить. Но как?

Я встаю и отхожу.

– Я думала, что в кои-то веки у тебя нет никаких скрытых мотивов. Ты больше не под заклятием Мертвой речи. Ты не пытаешься предотвратить разрушительный рейд Червонной Королевы по Стране Чудес. Твоим единственным желанием было покинуть Гдетотам, навести порядок в Стране Чудес и жить там вместе со мной.

– Это и есть мое единственное желание.

Драгоценные камни на лице у Морфея делаются прозрачными, как слезы. Это цвет искренности.

Я отступаю еще дальше, цепляясь сапогами за мохнатый ковер.

Морфей осторожно встает, как будто я – дикое животное, которое он пытается не спугнуть.

– Алисса, мы заперты в четырех стенах. Ты не сможешь сбежать от меня.

Я издаю стон.

– Червонная Королева заманила Алису в кроличью нору, чтобы изменить основания, на которых покоится Страна Чудес. Она хотела подарить своим потомкам сны и воображение, чтобы подземцам больше не нужно было зависеть от людей.

Судя по потрясенному выражению лица, Морфей слышит об этом впервые.

– Ну, этот замысел гораздо благороднее, чем я ожидал.

– Ничего благородного тут нет. Червонная Королева ни за что не позволила бы снам витать свободно, в общем доступе. Она хочет контролировать их, чтобы стать самой могущественной и ужасной Королевой всех времен. Да. Да, так и будет.

Я дрожу с головы до ног, слишком напуганная, чтобы задуматься над собственными словами.