– Хватит, Ростик, пожалуйста, – попросила Ева, и Рост ее послушал.

Кажется, она назвала Ростика по имени впервые. Он внимательно посмотрел на рыжеволосую девушку. Она была рядом, очень близко, от нее пахло чистотой и силой. И еще она была разгневана, причем так выразительно, что Рост решил не продолжать ругань с чиновниками. Почему-то именно эта вот девица заставила его отказаться от своего гнева. Он лишь вздохнул, удивляясь себе.

– Да, – проговорил Рымолов, потерев подбородок. – Отчитали нас, причем по первое число. – Он подумал, посмотрел на свои тонкопалые, на редкость узкие руки. – Может, и правильно. Ошибки были, ненужные смерти – тоже были. Ребята закрыли нас грудью, а мы… Может, в самом деле – они правы?

Что-то очень тонкое, едва ли уловимое при Ростиковой прямолинейности и неспособности интриговать, пронеслось по комнате. Каратаев посмотрел на Рымолова исподлобья.

– Что же, – заговорил он, – тогда следует разобраться, выяснить причины…

– Устранить их, – поддакнула ему Галя. – Чтобы впредь ни случилось… недооценки прямых исполнителей. Я имею в виду – того же Гринева и его друзей.

Молчание длилось довольно долго. Рымолов думал или делал вид, что думает. Кто-то в центре зала негромко кашлянул, поднялся и высказался:

– А все-таки перегибать палку не нужно. Мы же победили. Победили жестокого, очень сильного врага, который напал на нас, как всегда, неожиданно и коварно.

– Для них это «как всегда неожиданно и коварно», – тихо вставил Ким.

– Именно так, – продолжал тот, в пенсне. – Победили. А победа не бывает без жертв, без героизма, без ошиб…

– Мы разберемся, – отозвался Председатель. – Все это действительно следует хорошенько обдумать.

– Еще немного, – прошептала Ева, – и они станут славословить Рымолову, дескать, под его руководством мы победили, и без него – никак.

Кажется, Ростик стал чуть лучше понимать, как происходила эта деградация Председателя – незаметная, последовательная, очень коварная, как действует какой-нибудь органический яд. И еще почему-то Ростику стало ясно, что Рымолова, скорее всего, уже не спасти. Он пропал, не заметив, как скатился… в обычные вожди. Которых и так было слишком много при всех укладах и во все времена русской жизни. И ничегошеньки они не сделали для людей, ничего не сумели практического совершить… для подлинного, а не показного величия страны. Страны – именно страны, а не государства, едва ли не вслух проговорил Рост. Государство-то они как раз приводили к очень непрочному и потому на удивление обманчивому величию, принимая его за действительность, то есть – за величие страны.

Ростик тряхнул головой, чтобы не отвлекаться, чтобы снова оказаться тут, в этом кабинете. Но разницы между страной и государственностью он решил не забывать, идея была грубоватой, но, кажется, правильной. Скорее всего, она стоила того, чтобы ее помнить.

– Хорошо, – очнулся и от своих мыслей Рымолов. – Давайте поступим так – отдадим распоряжение нашим… исполнителям и отпустим их. Они в самом деле нуждаются в отдыхе и восстановлении сил.

– Распоряжение? – отозвался неожиданно Кошеваров. – Так скоро?

– Промедление опасно, – вкрадчиво отозвалась Галя. И кивнула в ту сторону, где сидел Ростик с пилотами: – Ребята сами тыкали нам этим в нос.

– Да, – снова заговорил Рымолов, – медлить не будем. Вернее, отдохнем как-нибудь потом. Значит, так, Гринев, – Ростик поднялся, – слушай приказ. Обдумай и выскажи предложения, как теперь, используя наши новые… возможности, заставить пернатых отдавать нам часть производимых зеркал. Наши не очень хороши, – объяснил он кому-то из сидящих перед ним администраторов, – сколько Поликарп ни бился…

– Со временем, – прошептал Поликарп, – мы лучше пернатых научимся зеркала делать. Ему просто ждать не хочется.

– И если все получится, нужно будет с ящерицами договариваться, – отозвалась Галя.

– Ящерами, – механически поправил ее Председатель. – Да, будет лучше, если с ними эта схема тоже начнет функционировать. С таким количеством лодок мы без своего топлива, так сказать, только на трофейном – не проживем.

– Выполнять этот приказ, как я понимаю, тоже мне? – поинтересовался Ростик.

– Тебе, – согласился Рымолов. – Ты у нас главный победитель, тебе и выполнять.

– Одно дело быть победителем, а другое – захватчиком, – буркнул Ким, но на его слова никто не отреагировал.

А может быть, никто не понял, что это значит. Хотя понимать это высказывание, пусть даже сделанное мельком, почти случайно, все-таки стоило. Более того – было необходимо.

– Да вы что, ребята, я же половины этого расстояния без помощника не пролечу, – сказал Ростик.

– Это верно, – отозвался Ким. – Мы начинали на меньших дистанциях. Мне и то было тяжко тащиться в такую даль.

– Если нет желающих сидеть на рычагах крейсера, тогда я могла бы с ним… – протянула Ева разочарованно, но не слишком. Какой-то частью сознания Ростик понял, что она была бы не прочь оказаться в начальниках у Роста, то есть поработать за первого пилота, а может быть, просто посидеть рядом с ним, «погуторить» о том о сем.

– Нет у нас, милостью Каратаева, второго пилота, который бы адекватно работал с крейсером, – сурово проговорил Ким. И тут же повернулся к Ростику.

– Что ты на меня смотришь? – удивился тот. – Я опять должен что-то придумывать?

– Кто же еще? – искренне удивился Ким.

– Точно, – подтвердила Ева.

Рост вздохнул и начал думать.

Проблема заключалась в том, что лететь на известный город пернатых – производитель зеркал – было далеко. И лететь следовало не на легонькой лодочке, а на весьма уязвимом и тяжелом для работы на рычагах транспортном гравилете. У Роста было понимание, что и как следует делать в кресле пилота, но на всю дистанцию его, без сомнения, не хватит. Нужен был второй пилот. А его-то как раз и не было.

– Может, залетим в Одессу и прихватим Казаринова? – Рост хрустнул пальцами от напряжения, Ева поморщилась от этого звука. – Мне кажется, он неплохо летает на этих ваших лодках.

Ким безэмоционально посмотрел на друга.

– Верно, Казаринов неплох. Вдвоем вы должны справиться.

– Он не полетит, он вредный, – высказалась Ева. – Они все там вредные.

– Ерунда, – решил Ким. – Пообещаем Дондику пару зеркал, он и надавит на Казаринова – как миленький сядет в помощь Росту.

На том и порешили.

Ростик приготовил несколько дощечек с пластилином и полдюжины всяких заостренных палочек, которые имели способность не оказываться под рукой в самый нужный момент, а потом вдруг выяснилось, что Винторук во время сражения с черными треугольниками был ранен. Да настолько серьезно, что Ким даже не спрашивал, выздоровеет ли он.