Высокую оценку давали ему и близкие современники. Например, хронист Матвей Парижский (сам он был англичанином) написал очень коротко и выразительно: «Король Франции является королем земных королей». Русский историк XIX века Тимофей Николаевич Грановский, можно сказать, произнес ему панегирик в кратких восторженных словах: «Король и правда сделались в то время однозначащими словами для Франции».

Однако и список его хулителей не мал. Многие, писавшие о Людовике IX, называли его наивным, недалеким, ничтожным. Каким же он был?

На время его правления приходится расцвет французского Средневековья. Уже одно это выделяет Людовика из ряда многочисленных и весьма известных средневековых правителей. Общепризнанным считается то, что перемены в управлении страной, которые он осуществлял в течение своего долгого правления, были в целом успешными и полезными для государства. Такие оценки получал в истории далеко не каждый человек, стоявший у власти.

Однако по-настоящему выделяет Людовика IX из среды правителей прошлого то, что еще при жизни он получил знаковое прозвище. Затем, после его смерти, примерно через двадцать лет, его святость была официально признана Католической Церковью. Такой срок для канонизации в Средневековье можно признать ничтожно малым.

Вообще, надо сказать, что прозвания правителей прошлого, сохранившиеся в веках, достаточно показательны и в каком-то смысле могут рассматриваться как исторический источник. Достаточно вспомнить эволюцию этих прозвищ во Франции. От Ленивого, Простоватого, Заики до Великого, Благочестивого, Красивого и Августа. Но Святой среди них лишь один — Людовик IX.

Во времена абсолютного господства в исторической науке прямолинейного материализма это прозвище связывали с крайней и непонятной людям XX века приверженностью Людовика идее Крестовых походов, которую индустриальная эпоха непременно стремилась объяснить сугубо материальными мотивами. Это приводило к парадоксальным результатам: получался странно противоречивый образ монарха, который был прагматиком и реалистом в управлении Францией и мечтателем-идеалистом в своих устремлениях на Восток.

Между тем более пристальное изучение биографии короля, знакомство с его личными качествами, на мой взгляд, избавляет от этого противоречия. Прежде всего, надо отметить его искреннюю веру, которая сочеталась с горячим желанием добра своему королевству. Он видел высшее благо для жителей своей страны в том, что так близко человеку любой эпохи — в мире и справедливости. Взглянув на эту фигуру под таким углом зрения, понимаешь, чем были продиктованы так называемые «реформы Людовика IX», которые обычно объясняют исключительно стремлением короля укрепить центральную власть во Франции.

Желая прекратить бесконечные феодальные междоусобицы, Людовик сделал очень смелый и рискованный шаг: он запретил феодалам немедленно решать любой спорный вопрос, любую ссору привычным «Иду на Вы», как говорили по такому случаю на Руси. Между поводом к войне и ее началом должно было, согласно королевскому постановлению, пройти не меньше сорока дней, в течение которых король пытался уладить дело миром, что могло обернуться особенно удачно, если к нему обращалась за справедливостью более слабая сторона.

Тема справедливости была так значима для Людовика IX, что он стремился преподать личный пример жителям своего королевства. Современники и очевидцы поведали нам о том, что время от времени король принимался сам вершить правосудие, расположившись в окружении опытных правоведов под большим дубом в Венсенском лесу.

Для многих критически настроенных потомков это стало свидетельством его наивности или позерства. Но разве не так подчас выглядит человек, носящий в себе даже малые крупицы того, что называют таким труднообъяснимым и малораспространенным понятием, как святость? При этом современники Людовика IX замечали за собой, что к слову «король» они все чаще прикладывают эпитет «справедливый».

Итак, Людовик IX провел значительную часть времени своего правления за пределами Франции в далеких Крестовых походах. В 1248 году он возглавил Седьмой крестовый поход в Египет, в 1270 году — Восьмой в Тунис.

Несмотря на длительные отлучки короля, его замыслы неуклонно воплощались в жизнь. Ведь его замещала в качестве регента мать, королева Бланка Кастильская, очень мудрая женщина. Крестовые походы по-своему содействовали внутреннему миру в стране, так как король уводил за собой наиболее воинственную часть французского рыцарства.

Интересно, что, отдавая много сил и времени подготовке военных кампаний, Людовик успевал заботиться о мире и порядке во Франции и на ее границах. Так, он вступил в сложные переговоры с английским королем Генрихом III по поводу давних территориальных разногласий. И хотя в Англии в это время было очень неспокойно, часть королевского окружения находилась в оппозиции к Генриху III, Людовик IX не оказал давление на соперника. Скорее наоборот: он привел дело к мирному договору, добровольно уступив английскому королю часть спорных владений во Франции. Кое-кто из окружения Людовика решился высказать сомнения в разумности такого решения. «Блаженны миротворцы», — отвечал им король.

Однако сам он абсолютным миротворцем не был. Вся воинственная энергия короля, присущая его натуре, была направлена на борьбу против «неверных» на Востоке, на укрепление позиций христианства в мире. Правда, сохранились любопытные данные о том, что и здесь Людовик IX, возможно, предпочел бы решить дело миром. Его порой охватывали наивные мечтания о том, что было бы славно уговорить нехристианские народы добровольно принять истинную веру. Так, когда кто-то рассказал ему о монголах, пребывающих в плену ложных верований, Людовик IX тут же отправил к ним в немыслимую и туманную для средневекового европейца даль большую депутацию во главе со священнослужителями. Они везли с собой священные книги, богослужебную утварь и… королевское поручение попытаться убедить монголов принять христианство. Конечно, из этого ничего не получилось, остался лишь повод для очередных разговоров о наивности французского короля.

Наверное, неизбежно выглядит наивным тот, чья вера даже в высокорелигиозном средневековом обществе имела столь страстный и последовательный характер. Людовик IX возглавил Седьмой крестовый поход 1248–1254 годов на том историческом этапе, когда их идея была по существу исчерпана и обесценена. Движение, начавшееся более полувека назад, в 1196 году, знало и взлеты, такие как взятие Иерусалима, создание христианских государств на Ближнем Востоке, и страшные поражения в сочетании с еще более страшным отступлением от сущности и духовного смысла движения, как это произошло при захвате христианского Константинополя в 1204 году. Иерусалим, который был главной целью крестоносцев, шедших на Восток под лозунгом освобождения его святынь от мусульман, несколько раз отвоевывали и снова теряли. С 1244 года город находился под властью египетского султана.

Именно против Египта и решил направить силы французского войска Людовик IX. Он был к этому моменту зрелым, для Средневековья даже немолодым мужчиной. Ему — тридцать один год. Однако идея Крестовых походов не охватила его «вдруг», он жил ею с самой юности.