Вряд ли клиенты смогли бы понять, если бы брахманы честно сказали: мы поклоняемся Вишну, и цель поклонения – не в том, чтобы получить для вас больше денег, секса, власти и прочих понтов в этом кошмарном сне, а единственно в том, чтобы…

Это даже трудно сформулировать, но попробую…

В общем, чтобы попасть в другие сны.

А если бы клиенты и поняли, что бы они сделали первым делом?

Похоже, лишили бы брахманов пансиона, вот что.

Теперь никаких секретов не осталось, мало того что в Индии, а ещё и по Западу, и даже по Мордору ходят парни, замотанные в простыни, и девчонки, одетые в занавески, и на каждом углу орут имена из самой сокровенной лилы. Об этой лиле вообще никому не положено было знать, секту плясунов стоило сразу немедленно запретить, но теперь поздно. Сейчас их стало поменьше (вымерзли – чай Мордор не Индия, в занавесках не согреешься), но Империя Зла успела рухнуть, Империя Добра перестала быть Империей Добра (в отсутствие Империи Зла понятие Империи Добра утратило смысл), а брахманов повсеместно лишили пансиона.

И даже я вынужден заниматься разными делами и зарабатывать деньги вместо того, чтобы жить на иждивении общества, как обычно, как тысячи лет назад. Хотя приметы железного века наступили раньше, сразу после моего рождения, это я помню. Взять, например, вишни.

Из чтения книг и сопутствующих размышлений я понял, что вишня – сакральный плод, посвящённый Верховному Богу, Высшему и Непогрешимому, – Господу Вишну. Но даже это, увы, не помогло – первый раз за всю мою жизнь алгоритм не сработал, и при воспоминании о вишнях мне становится кисло во рту и муторно на душе. А ещё меня охватывает беспокойство, и я чувствую желание срочно проверить состояние своих счетов.

Всё дело в одной истории, которая давным-давно произошла с Макой.

Мака до шестнадцати лет жил в райцентре. Центр этот только назывался «рай», но райского в нём было мало. Для Маки. Для некоторых других, например гостей, в нём было очень много райского, настоящий рай-центр, центр рая, и особенно вишни. Вишни каждую весну цвели очень красиво. Цветы были белые и розовые, они светились как снег на ещё голых ветвях. Фантастика.

Но Мака не радовался. Это потом Маке стало казаться, что его детство было потерянным раем, и вишни, и цветы. А тогда Мака думал: хоть бы пошёл град и сбил вишнёвый цвет на землю. Примерно так каждый непутёвый школьник мечтает, чтобы его школа сгорела в пожаре или чтобы её взорвали. Мака думал: бывает же, что весной ударяют заморозки, да? Когда соцветия ещё не завязались в плоды. И урожая не будет. Или очень маленький урожай. Вот здорово!

Райским центр выглядел только со стороны. Когда приезжали горожане, они восхищались: как у вас тут прелестно, просто рай! И коровки ходят по улицам, и вишни. Но Мака знал: за коровками нужно выгребать их дерьмо, стоя в дерьме по уши, и вывозить это дерьмо на огород, и разбрасывать это дерьмо, чтобы весной в огороде росла райская малина и прочие фрукты-ягоды. Мака всегда был в дерьме и пах дерьмом: в Империи Зла не было нормальных гелей для душа, не было шампуней и прочего, а хозяйственное мыло само пахло как дерьмо, и невозможно было отмыться дочиста.

Или вот ещё, про дерьмо. В райских коттеджах не было санузлов. Они были не предусмотрены. Отчасти по причине отсутствия центральной канализации, отчасти из-за арийских обычаев местного населения. Местное население за пять тысяч лет после наступления Кали-юги совершенно деградировало, забыло Веды, убивало коров, не чтило брахманов, пило водку и вообще опустилось, но один арийский обычай сохранило: дерьмо не должно держаться в доме, где живут арии. Поэтому отхожее место сооружалось на значительном отдалении, где-нибудь в конце райского сада-огорода. И когда ты чувствовал, что твоё дерьмо просится наружу, ты должен был нести своё дерьмо на край сада-огорода, залезать в дощатую будку и сидеть в позе орла, освобождаясь от фекалий.

Что до самих ариев, то они жили на довольно больших пространствах и каждый раз по такому случаю выкапывали в земле маленькую ямку. И ещё, они не зря переселились в Индию – в Индии было тепло. В райцентре не было столько места, чтобы каждое утро делать новую ямку в километре от прежней и при этом не оказываться на одном гектаре с каким-нибудь чандалой. Райцентр был забит деградировавшим населением, и каждая семья имела всего десять-двенадцать соток. К тому же, кроме лета и весны, в райцентре, в отличие от Индии, были довольно холодные осень и зима. И вот, летом ты сидел в позе орла, а тебя атаковали мухи, мухи не могли дождаться, пока ты отделишь своё дерьмо от себя, они набрасывались и на тебя, и на твоё дерьмо непосредственно в процессе. А зимой было тупо холодно. Дощатый пол деревенского сортира покрывался жёлтым (понятно почему) льдом, на котором ноги в резиновых галошах скользили и разъезжались, а белая задница, освобождённая от штанов, мгновенно замерзала. От нисходящего дерьма восходил пар (para – apara, санскритские корни, «пар» – то, что восходит вверх), пропитывающий тело и волосы запахом дерьма; потом следовало омыться заледенелой водой и враскорячку бежать домой.

А осенью, например, надо выкапывать картошку и выбирать её из земли голыми руками, оттого ногти постоянно с чёрной каёмкой, и это никого не смущало – все пахли дерьмом, и у всех ногти были с чёрной каёмкой грязи, весь год.

Нет, с тех пор Мака не обманывался идиллией сельской жизни, цветами и огородами.

Рай – это не сады и цветы.

Город – это рай. В раю квартиры с центральным отоплением, с водой и канализацией. Всегда тёплый, удобный сортир. Душ, ванна. Вода горячая, вода холодная – можно смешать прямо в кране. Стиральная машина, посудомоечная машина. Лифт. И никаких чортовых вишен.

Что мы знаем о вишнях? Мы помним, у Чехова был «Вишнёвый сад». Мака проходил «Вишнёвый сад» по школь ной программе и, понятное дело, сочувствовал Лопахину, а не этой дерьмовой семейке обанкротившихся владельцев. Правильно решил Лопахин: чортовы вишни срубить, землю поделить на участки и продать. А эти придурочные: ах, сад, сад. Они, суки, по этому саду только бродили в своих шляпках. Если бы их хоть раз заставить собирать урожай, они бы сами взялись за топоры и срубили чортовы вишни! В сочинении по «Вишнёвому саду» Мака изложил свою точку зрения и