Оливер засмеялся: Минерва никогда не умела проигрывать.

Супруги остались наедине.

— Теперь я знаю, чем займусь после обеда, — с улыбкой сказал Оливер и просунул руку ей между ног.

Мария вскрикнула, потом рассмеялась. В браке с повесой явно были свои преимущества.

Весна в Дартмуте была прекрасна. В воздухе разливалось тепло, на деревьях набухли почки. Жаль, что Мария не сможет увидеть их зеленое великолепие в мае, когда распустятся листья и появятся цветы. К этому времени и она, и Оливер уже вернутся в Англию. Совесть не позволяла маркизу надолго оставлять имение на попечение управляющего.

Поверенные Марии уже нашли хорошего покупателя на ее долю в судостроительной компании. У Натана теперь появится новый компаньон — старый педантичный ворчун, к тому же без единой дочери. Мария как-то встретила бывшего жениха в городе. Вид у того был не слишком счастливый.

Но сама она просто купалась в счастье. Особенно после того, что накануне сообщил ей доктор.

Им оставалось провести в Америке всего несколько дней. Мария и Фредди решили вывезти своих спутников — Оливера и Джейн — на пикник. Сначала все шло не слишком романтично. Джейн вздрагивала от каждого шороха: шутники братья Фредди убедили ее, что в любой момент на них могут напасть краснокожие. Фредди размахивал шпагой, принимал мужественные позы, но девушка не успокаивалась. Оливер только подливал масла в огонь, утверждая, что видел в кустах качающиеся перья индейских головных уборов. Мария устала объяснять англичанам, что последние индейские племена оставили эти места много лет назад. Оливер вел себя совсем как мальчишка и этим очень пришелся по душе кузенам Марии, людям веселым, а временами и озорным. Тетя Роуз объявила его сладкоголосым дьяволом сразу, как только он сделал ей комплимент, заявив, что шляпка с павлиньим пером ей необыкновенно к лицу.

— Фредди, ты уверен, что там есть пруд? — с сомнением спросила Джейн, когда Фредди повел ее за пустую хижину.

— Конечно! — выпятив грудь, заявил Фредди. — Я там много раз ловил форель. И какую!

— Не больше самой наживки, — шепнула Мария Оливеру, лежавшему на одеяле и читавшему письмо от Джаррета. — Ни разу не видела рыбки длиннее своего пальца.

— Угу… — промычал Оливер, который, похоже, не слышал ни слова.

Мария чуть опустила письмо рукой.

— Как у Джаррета идут поиски невесты?

— Он не пишет. — Взгляд Оливера потемнел. — Бабушка заболела. Уже неделю не выходит из дома. Джаррет встревожен.

— Значит, хорошо, что мы скоро возвращаемся.

Оливер кивнул.

— Он пишет еще кое-что.

— Что же?

— Джаррет считает, что мои воспоминания о дне гибели наших родителей неточны в одном. — Оливер устремил взгляд в поля. — Джаррет заявляет, что не мама поскакала за отцом, а он — за ней.

— Почему он так думает?

— Он не говорит. Пишет только, что мы поговорим об этом, когда я вернусь.

Мария задумалась.

— А это имеет значение — кто за кем поскакал?

— Для меня — имеет. Это значит, что мама не помчалась в гневе, чтобы убить отца, что я совсем не так виноват, как думал всю жизнь.

— Ты действительно не виноват, — тихонько проговорила Мария.

Оливер улыбнулся.

— Это ты так говоришь, но ты пристрастна.

Мария пожала плечами.

— Немножко. Но я никогда бы не вышла за тебя замуж, если бы думала, что ты способен действительно творить зло. И я никогда бы не допустила, чтобы мой ребенок страдал так же, как довелось страдать тебе и твоим братьям и сестрам.

Оливер замер.

— Этот будущий ребенок имеет какое-то отношение к твоей вчерашней отлучке из дома? Ты ведь ходила к врачу?

Мария широко распахнула глаза.

— Так ты знал?

— Дорогая моя, — со смехом произнес Оливер, — я чувствую, даже когда ты встаешь с постели, а не то что уходишь из дома. — Его глаза странно блеснули. — Я тотчас ощущаю пустоту.

— Тетя Роуз права на твой счет, — с притворной ворчливостью заметила Мария. — Ты и правда сладкоголосый дьявол. К тому же ты, наверное, умеешь читать мысли.

Оливер ухмыльнулся.

— Честно говоря, угадать было нетрудно. У тебя уже несколько дней нет аппетита за завтраком, ты то и дело ложишься подремать. Я знаю признаки беременности у женщин, видел их у мамы, пока она носила четырех детей.

— А я-то надеялась тебя удивить, — вздохнула Мария. — Похоже, тебя ничем не удивишь.

— Это потому, что ты использовала все свои ресурсы при нашей первой встрече.

— Как это?

— Ты удивила меня, когда наставила на меня шпагу Фредди, когда согласилась с моим сумасшедшим планом, когда посочувствовала трагедии моей юности. Мне мало кто сочувствовал.

Мария ощутила комок в горле. Оливер привлек ее к себе.

— Но самый большой сюрприз ты преподнесла мне много позже — в том трактире. — Он положил ладонь на еще плоский живот Марии и хрипло закончил: — Ты сказала, что любишь меня, и действительно удивила тем, как ты любила меня там. Это был самый лучший сюрприз, какой я получал в жизни.