— Вообще-то я тоже. — Он сунул руки в карманы вельветовых брюк, словно не зная, куда их девать.

Все веские доводы, с помощью которых она пыталась убедить себя, что сейчас не время заводить роман, вся линия защиты, которую она выстраивала не менее кропотливо, чем Колин в случае с Джереми, моментально испарились у нее из головы. Она сделала глубокий вдох и сказала:

— Тогда почему бы нам не попробовать?

Он взял ее руки в свои, очень осторожно и неуверенно. Она закрыла глаза, и он прикоснулся к ее губам. Потом поцелуй стал глубже, и внезапно Эллис поняла, как сильно влипла. Ей казалось, что она падает, словно летит в пропасть. Как ни странно, ее это совсем не пугало. Напротив, она с удивлением поняла, что хочет продолжения.

Она обвила руками шею Колина, притягивая его поближе. Как она умудрилась прожить без этого так долго? Как докатилась до того, что даже основные человеческие потребности стали казаться ей непозволительной роскошью? Теперь ее переполняло пьянящее ощущение свободы.

Она чувствовала, что Колин тоже не был готов к тому, с какой силой их накрыло… Его руки, которые он поначалу не знал куда девать, неожиданно осмелели и заскользили по ее телу, касаясь мест, которые давно уже никто не трогал. Его пальцы ласкали ее кожу так, что все ощущения невероятно обострились. Он целовал ее шею, мочки ушей, впадинку на горле, где бешено бьющийся пульс говорил, что ему позволено все… Но она и без того открыла ему дорогу своими прикосновениями и поцелуями. А он осыпал ее жадными поцелуями, как человек, который долго странствовал по пустыни забвения.

Там, на веранде, среди сгущающихся теней, они нашли то, что, сами того не сознавая, так давно искали: место, где можно сбросить бремя с плеч, временное убежище от преследовавших их призраков. Любви там могло и не быть. Эллис знала, что это чувство может прийти к ним позже. Сейчас главным было то, что они хотя бы на миг избавились от своего одиночества.

— Пойдем внутрь? — прошептал Колин, когда они наконец смогли оторваться друг от друга.

— Пойдем, если не хотим давать соседям настоящую пищу для сплетен, — сказала она, беззвучно рассмеявшись. Неважно, что ближайшие соседи жили в километре отсюда.

Внутри царила тишина, которую нарушало только тиканье каминного хронометра и жужжание мухи, бьющейся в стекло. Колин повел ее в спальню, пропитанную духом старины. Эллис почувствовала, как она накрывает ее, словно толстое стеганое одеяло.

Последние лучи заходящего солнца, пробивающиеся сквозь занавески, погасли, но Колин не стал зажигать лампу. В мягком полумраке сумерек он расстегнул на Эллис рубашку и ослабил ремень джинсов. По мере того как она избавлялась от очередной детали одежды, у нее рождалось чувство, что она сбрасывает с себя оковы, которые держали ее все это время. В кои-то веки она перестала гадать, что ждет ее в будущем. Она не задумывалась над тем, что движет ими. Она полностью растворилась в наслаждении и вкушала это новое, головокружительное ощущение свободы. Она открывалась навстречу его рукам, которые скользили по ее обнаженной коже, и его губам, которые сначала так нежно касались ее губ, а теперь с не меньшей нежностью исследовали ее тело.

Она тоже изучала его. Длинный и крепкий торс, руки, обросшие мускулами от физического труда, волосы на груди, которые, постепенно сужаясь, спускались вниз и переходили в мягкую дорожку на животе. Каждая впадинка, плоскость, бугорок становилась для нее новым волнующим открытием. Колин был крупнее Рэнди и более искушенным. В постели он был отнюдь не робок и, направляя ее, показал, что приятно ему, и позволил показать, что нравится ей.

Он проник в нее двумя пальцами, и Эллис застонала, двигая бедрами, чтобы почувствовать его глубже в себе. Она чувствовала, что может испытать оргазм даже от этого. И спустя секунду это произошло: ощущения накатывали волнами и были настолько сильными, словно ее выворачивало наизнанку. Когда все закончилось, она откинулась назад, тяжело дыша. Но тут же перевела дыхание и прошептала:

— Теперь ты.

Но Колин мягко отстранил ее:

— В другой раз.

Он смущенно пояснил, что не додумался купить презервативы. В его планы не входило ее соблазнить.

— То есть ты планировал меня только поцеловать? — подколола она его.

— Я этого не говорил. Но эротические фантазии могут тебя довести до беды, — сказал он, покусывая ее за ухо.

Затем он показал, как доставить удовольствие ему. Ей это показалось еще более волнующим, чем если бы они просто занимались любовью. Но даже после этого им обоим было мало. Он бережно уложил ее на спину и еще раз повторил то, что делал раньше, только уже ртом. После этого Эллис едва могла пошевелиться. У нее было такое чувство, будто ее накачали наркотиками.

Наконец она смогла повернуться на бок. Колин лежал на спине, уставившись в потолок, и на его лице играла довольная улыбка насытившегося человека. Но она чувствовала, что мыслями он далеко.

Эллис тронула его за плечо:

— Ты ведь не жалеешь?

Он повернул голову и посмотрел на нее:

— Господи, конечно же, нет! А ты?

Казалось, она должна была бы успокоиться, но ей не понравилась то, как быстро он ответил, и мимолетное чувство вины, промелькнувшее у него на лице. Он думал о жене. Думал, несмотря на то что она была мертва, а женщина, лежащая рядом, полна жизни. Она была живее, чем когда-нибудь прежде.

Не желая страдать, Эллис отодвинула эмоции в сторону.

— Мы взрослые люди и, насколько мне известно, свободные…

Она постаралась, чтобы голос звучал легко и непринужденно, в духе laissez faire[29].

Она ожидала услышать что-нибудь в ответ, но он с тем же задумчивым, отстраненным видом продолжал смотреть в потолок. Мысленно он уносился туда, куда она не могла за ним последовать. Наконец он перевернулся на бок и, лежа к ней лицом, погладил ее по голове, сказав:

— Это было великолепно. Но должен предупредить: программа такие вещи не приветствует, только после того как продержишься по крайней мере год.

— Мы же не нарочно, все вышло как-то неожиданно…

— Я знаю. Просто предупреждаю, чтобы ты знала, во что ввязываешься. Я не лучший материал для построения отношений.

Удовольствие, которое Эллис только что испытывала, сразу померкло.

— В моей ситуации даже думать о том, чтобы начинать отношения, не стоит, — заметила она с улыбкой. — По крайней мере, на этот счет можешь не переживать. Все было очень мило, но я не ищу ничего постоянного.

«Это правда», — сказала она себе. Но тогда откуда чувство, будто она лжет, говоря это?

Лицо Колина смягчилось.

— Эллис… — начал было он.

Она не дала ему договорить.