– Ты не давал ему капсул? – спросила Кира.

– Конечно, нет, – презрительно фыркнул он. – Я что, похож на идиота? Патнэм был слишком безжалостным и амбициозным, чтобы ему доверять. Пройди он хоть раз трансформацию, он наверняка нашел бы способ рассчитаться со мной.

Он сделал паузу.

– Я позволил принять капсулу только одному человеку – молекулярному биологу, которого шантажировал Патнэм. В условиях исключительной безопасности и только ради того, чтобы я смог получить неограниченные запасы твоего препарата.

– Значит, когда Патнэм хвастался своими действиями, на самом деле он описывал ваши, – сказал Дэш.

– Верно, – ответил Алан. – Мы репетировали все его выступление. Я даже поручил ему убить перед вами человека, которого вы знали как Смита. Патнэм не представлял, зачем он должен притворяться мной. – Алан усмехнулся. – Но знал, что лучше меня не расспрашивать, – прохладно добавил он.

Миллер подошел к бару и начал готовить себе новый коктейль. Потом вновь обернулся к Дэшу.

– Я нанял Патнэма и начал аккумулировать богатство и власть, пока моя сестра работала над продлением жизни. Я всегда знал, чем она занята. Я следил за ее работой, несмотря на все предосторожности, которые она принимала после моего взлома.

Он добавил в бокал льда и вернулся в кресло.

– Когда Лузетти доложил, что Кира прикрывает лавочку, я заподозрил, что она добилась прорыва.

– И вы прилетели в Сан-Диего разобраться, – подсказал Дэш.

– Когда я выяснил, что в ее компьютере ничего нет и сестру нужно принуждать раскрыть секрет, я решил убить двух зайцев одним выстрелом. С акцентом на «убить», – язвительно добавил он. – Я в любом случае подумывал инсценировать свою смерть, чтобы начать с новой, не привлекающей внимания личности.

– И вы знали, что сестра преклоняется перед вами. И потому решили прикинуться заложником и использовать в качестве рычага угрозу своей смерти.

Алан кивнул.

– Это был гениальный план, если можно так говорить о себе.

Он на секунду замолчал, и черты его лица отвердели.

– Но я не рассчитывал на ее блокаду памяти, – прорычал он сквозь сжатые зубы. – Она все погубила.

Миллер взболтал коктейль и уставился в него как загипнотизированный, пока не обрел ледяное спокойствие.

– Но зачем тогда было дальше возиться с Кирой? – спросил Дэш. – Вы могли просто оптимизировать своего молекулярного биолога, пока тот не воспроизведет ее работу, и избавить себя от головной боли.

– Потому что по сравнению с моей выдающейся сестричкой он был глупцом. У него ушли годы на создание копии ее препарата для оптимизации мозга, и это при наличии инструкции. Вряд ли во всем мире есть хотя бы трое или четверо ученых, способных, даже в разогнанном состоянии, воспроизвести ее терапию долголетия.

Он покачал головой.

– Нет, Кира была единственной возможностью. Но мало блокады памяти – она умудрилась убить этого придурка Лузетти и исчезнуть. У меня хватает мужества признать, что это меня всерьез взбесило.

Алан говорил с деланым спокойствием, однако его голос не мог полностью скрыть еле сдерживаемую ярость, которую, даже сейчас, вызывало это воспоминание.

– Однако ненадолго, – добавил он. – Я перегруппировался. Я принял еще одну «умную таблетку» и уже на следующий день начал воплощать свой грандиозный план.

– Патнэм рассказал нам, – брезгливо заметила Кира. – Массовая стерилизация женщин, которая позволит продлить твое извращенное существование еще на насколько лет.

Алан рассмеялся.

– Массовая стерилизация? – весело повторил он. – Не верь всему, что тебе говорят.

– Я не понимаю, – сказала Кира.

– Это потому, что ты в своем ханжестве сама отказалась от созданного тобой дара. Если бы ты приняла одну из своих пилюль, то мгновенно раскрыла бы эту уловку, – заметил он и разочарованно покачал головой. – Ты стала соображать заметно хуже, чем я помню. – Он невинно развел руками. – С чего это мне кого-то стерилизовать?

Кира выглядела растерянной.

– Во-первых, чтобы побудить меня разблокировать воспоминания.

Алан покачал головой.

– Когда я разогнал себя после своей фальшивой смерти, я обдумал вероятные свойства твоей тюрьмы памяти. И сразу понял, что никакие угрозы, даже самые страшные, не позволят тебе ее взломать. – Он ободряюще махнул сестре рукой. – Ну, вторая попытка.

– Если у тебя получится – и наше поколение станет последним поколением человечества, – я буду вынуждена раскрыть секрет ради выживания вида. Тебе, Патнэму – неважно.

– Раскрыть Патнэму? – возмущенно прошипел Алан. – Мне? Кира, ты бы никогда не раскрыла секрет ни мне, ни ему. Ты можешь отпереть свою память, только если действительно этого захочешь. Ты никогда не пошла бы на это ради меня или Патнэма. Ты бы тянула время, зная, что мы тебя не убьем, пока не смогла бы сбежать. Только в этом случае ты была бы уверена, что мы не припрячем секрет и не станем использовать его в своих целях. Уверена, что выгоду получит весь мир.

Он насупился.

– Мы оба знаем, что именно так ты бы и поступила.

Кира кивнула.

– Ты прав, – неохотно признала она.

– Разумеется, я прав. И если бы я захватил тебя и попытался выжать секрет, я бы вернулся туда, откуда начал. Уловка 22. Поэтому единственный способ заполучить твой секрет – отпустить тебя, чтобы ты подарила его всему миру.

Алан сделал паузу.

– И хотя это гарантирует, что я проживу долго, как и все прочие люди, такой вариант лишит меня самого могущественного рычага управления в истории. – Он жестко улыбнулся. – Видишь ли, я немного эгоистичен. Я хочу, чтобы секрет принадлежал мне. Чтобы я пользовался им, как пожелаю.

– Я все равно не понимаю, – сказала Кира. – Вирус Эбола – блеф. Взрывчатка у меня в голове – блеф. Стерилизация женщин – тоже блеф. Но зачем? Как оно складывается вместе? И что тебе дали эти махинации?

Ее брат широко улыбнулся.

– Так уж вышло, Кира… что они дали мне всё.

Глаза Алана Миллера радостно блестели. Он отпил из бокала, явно наслаждаясь возможностью поделиться своими извращенными маневрами с увлеченными слушателями. Он смаковал свой рассказ, снова и снова поворачивая нож, вонзенный в пленников.

– Как я и говорил, я точно знал, что тебя невозможно вынудить. И тогда мне пришлось спросить у несравненного и гениального трансформированного себя: при каких обстоятельствах моя младшая сестренка раскроет свою тайну? И как только я получил ответ, мне осталось всего лишь создать эти обстоятельства. – Он закатил глаза. – Должен признаться, проще сказать это, чем сделать.