– В Красный туман…

Айгуль прищурилась, словно вспоминая что-то.

– У кешайнов, воинов нашего племени, есть один боец,– проговорила она.– Говорят, он прибыл сюда, в Москву, молодым. А в одном из боев ему разрубили лицо от левого виска до мочки правого уха. Обычный гао-шайн умер бы немедленно, но наши воины живучи. Раненый долго не уходил в Край вечной войны, метался в бреду, боролся с кем-то невидимым. И тогда московский хайн-нойон решил нарушить запрет и отнести воина к границе Красного тумана. Что и было сделано.

– А что за запрет? – Дунай сразу подумал о ком? Верно, о кешайне Хане.

Айгуль нахмурилась, недовольная тем, что ее перебили, но ответила:

– У местных существует поверье, что за Красным туманом в башне живет тварь, знающая секрет вечной жизни. Говорят, она бродила по миру со времен Последней войны, ища себе смерти. Но любой, кто пытался убить ее, умирал сам. Наконец она нашла пристанище в древней башне, подпирающей небо, и с тех пор живет там. Любое живое существо, перешагнувшее границу тумана, исчезает навсегда. Некоторым раненым тварь дарит жизнь, но с тех пор они становятся проклятыми. Нойон решил проверить…

– Угу – кивнул Дунай.– У нас в Кремле такие сказки тоже любят травить. Особливо зимой, когда делать нечего.

Айгуль бросила на него такой взгляд, что будь бы Дунай ледяной статуей, мгновенное испарение ему было бы гарантировано. Но пластун лишь поднял руки в примирительном жесте:

– Всё-всё, молчу. Прям слово нельзя сказать…

– Вот и молчи,– проворчала девушка.– Авось за кремлевского сойдешь, а то как-то порой не верится.

– Так что дальше было с тем кешайном? – Дунай вспомнил бешеную скорость Хана.

– Дальше на следующий день в стойбище пришел совершенно здоровый воин. Его лицо вместо страшной, гноящейся раны пересекал лишь тонкий шрам. Правда, с того дня он не сказал ни слова. И рубиться стал так, как никто другой.

– Погоди-ка! – снова перебил ее Дунай.– Со шрамом, пересекающим все лицо, говоришь? Так этот самый тип… Хан. Он-то вырубил меня возле Садового кольца, когда я… впрочем, ладно, неважно. Проклятый, ишь ты! А машется как ветряная мельница во время урагана. Меня б кто так проклял, чтоб я мечом работал, а клинка не видно было.

– Ты, может, все-таки помолчишь? – поинтересовалась Айгуль.

– Ладно,– буркнул Дунай.– Ну прямо реально слова не скажи…

– А где сейчас тот воин? – прохрипел Снайпер.– И как найти Красный туман?

Вместо ответа Айгуль отстегнула с пояса небольшой кожаный бурдюк и протянула ему.

Тот глотнул воду с явным удовольствием, наконец-то смягчив сухое горло. Скорее всего, Айгуль решила, что если уж суждено Снайперу умереть, то пусть хоть уйдет не от жажды.

– Где тот воин, Дунаю лучше знать. Ему его искать теперь, после… – Айгуль не договорила. Лишь сказала задумчиво, втыкая в горлышко бурдюка плотно пригнанную пробку: – Насчет тумана я не ведаю, это секрет высших хайнов, жрецов и правителей нашего народа. Но он точно здесь, на мертвых землях Московии. А где именно, думаю, знает он.

И показала глазами на раненого ворма, внимательно прислушивающегося к разговору.

– Знает-знает,– закивал волосатой башкой разбойник.– Только Зюн боится, что не дойдет. Вы помочь Зюну дойти до Красный туман? Тварь поможет Зюну. Зюн и руку прихватил, тварь оживит ее и приставит обратно.

Для наглядности трупоед, покопавшись здоровой рукой в своих лохмотьях, вытащил и продемонстрировал обрубок собственной конечности, покрытый черной коркой спекшейся крови.

– Тьфу, мерзость,– плюнул Дунай.– Лучше б я башку ему состриг, ей-богу.

– Уж как получилось, начальник,– ощерился разбойник.– Зато теперь Зюн помогать вам…

– А мы помогать Зюну, ага.– Дунай хмыкнул, подивясь логике мутанта.– Кто б мог подумать, что мне придется тащить эту кучу вонючего тряпья вместе с его фрагментами в какой-то Красный туман неизвестно за каким хреном, вместо того чтобы идти куда собирались.

– У тебя совесть есть? – поинтересовалась Айгуль.– Вообще-то у тебя перед Снайпером должок имеется.

– Так я и не против,– с явным неудовольствием проворчал Дунай.– Меня довесок зело напрягает…

– Да и тащить-то не тебе, задохлику,– девушка покачала головой.– Снова Крюк возьмется же.

Снайпер с видимым усилием потянулся. Потом задал вопрос, что явно был для него важен:

– Сами-то вы откуда и куда идете?

Айгуль с Дунаем переглянулись.

– Длинная история,– пластун почесал в затылке.– Давай как-нибудь потом расскажу. Или за меня кто расскажет.

– В смысле?

– Ну, может, о нашем с Айгуль походе кто-нибудь легенду придумает, как вот о Красном тумане,– улыбнулся Дунай.– Ты, главное, выживи, воин, а там и сказкам-россказням черед настанет.

Снайпер, оно конечно, жизнь ему помог спасти. Но трепать незнакомому человеку о цели всего похода пластун не собирался. В Москве сейчас все возможно, если уж даже в Кремле кто-то жизни своих же продает шайнам. Стоит доверять тайны незнакомцу при таком раскладе?

У входа в ангар послышались тяжелые шаги, сопровождающиеся металлическим позвякиванием. Снайпер с заметным трудом провернулся в ту сторону и застыл. Дунай понимающе хмыкнул. Дивиться, в первый раз завидя Крюка, было чему.

Крюк протопал в их сторону, совершенно не глядя на съежившегося от страха ворма. Зыркнул из-под низких бровей тяжелым взглядом, остановившимся на Снайпере. Впечатление от подобного рассматривания сразу заставляло нервничать. Высоченная живая башня, в которой странным и причудливым способом соединились живая плоть и металл, внушала неподдельное уважение. С приправой в виде весьма ощутимого страха за собственное состояние.

Широкая грудь, торчавшая вперед бочкой, мерно вздымалась, натягивая ткань на тех местах защиты, где металл был прикрыт. Вот этого Дунай не мог понять. Надо ли дышать воздухом смеси киборга и мутанта – вот в чем вопрос. Но грудь богатыря, несмотря на все несоответствия, продолжала редко и сильно подниматься. Макушка Крюка высилась над уставшим Снайпером чуть ли не на метр. Да и цепь, слегка выдвинувшая из предплечья стальное жало убийственного инструмента, явно давшего имя своему хозяину, внешне не прибавляла Крюку доброты.

– Рекомендую,– сказал Дунай.– Снайпер, это Крюк. Характер положительный, не женат, детей нет. Наверно, потому и положительный, что ни жены, ни детей… Кхм… Крюк, это Снайпер. Характер хреновый, как у меня. Но так же, как и я, отходчив – особенно когда грохнет того, кто испортил настроение. Насчет жены и детей не знаю, но надеюсь, что коли их и нет, то они непременно будут. Если выживет, конечно.

– Здравствуйте,– вежливо произнес Крюк, слегка наклонив голову. Еще то зрелище, честное слово. Хотя… не торчи из великана в разных местах металл, оно казалось бы очень добрым, да и даже красивым.