Она расстегнула пуговицы на рубашке, потом опустилась перед ним на колени и занялась брюками.

— Мы так не договаривались, — шутя сопротивлялся Натан.

— А мы вообще ни о чем не договаривались, — невнятно произнесла Катя, так как её рот был занят.

Натан почувствовал, что на него накатывает волна безудержного желания, ещё немного, и он кончит. Ничего удивительного, делала она это профессионально. Он попытался отодвинуться от неё, но Катя не выпуская член изо рта, потянулась за ним. Её спина грациозно изогнулась, длинные рыжие волосы плавали на поверхности воды, белизна её тела поразительно констатировала с голубой отделкой ванны.

— Ты никогда не загораешь? — спросил, задыхаясь, Натан, чтобы хоть как-то оторвать её от своего тела.

— М-м, — промычала она, и ещё быстрее заработала языком.

Натан застонал, мышцы напряглись, он задвигал бёдрами, стараясь поглубже забраться к ней в горло, застонал глухо, сквозь зубы… Катя, почувствовав, что сейчас наступит конец, выпустила вдруг его член, посмотрела на Натана снизу вверх, и, улыбаясь, произнесла:

— Я не дам тебе так быстро кончить. Я ещё помучаю тебя.

Натан с шумом выдохнул, передёрнул плечами, приходя в себя, опустил взгляд на Катю…

— Ты маленькая сучка, — сказал он ласково.

— Да, — согласилась Катя. — И мне это нравится.

Они всю ночь не спали. Ещё никогда Натан не чувствовал по отношению к женщине такой нежности. Ему хотелось без конца её целовать, ласкать, обнимать, облизывать… Это было какое-то новое ощущение, сладкое, неизведанное, как будто она действительно была его первой женщиной. Единственное, что не давало Натану покоя, это слова Володина о том, что Полунин подкладывает её всем, от кого ему что-нибудь нужно. Подозрение его ещё более усилилось, когда Катя как бы невзначай спросила:

— Что Николаше от тебя нужно? Я слышала, он какое-то новое огромное дело затевает…

— Что ты об этом знаешь?

— Ничего. Я в банковских премудростях не разбираюсь. Одно знаю точно, я тебе уже говорила, на него можно положиться. Обманывать партнёров не в правилах Полунина, — Катя привстала на постели, повертела головой. — Где мартини? Кончилось?

— А какое тебе дело до его правил? — подозрительно спросил Натан. — Или это он просил тебя со мной поговорить? Может, Сашка-Рубль не врёт, и банкир специально подложил тебя ко мне?

— Да ты что, Натанчик! — обиженно надулась она. — Разве это похоже на меня?

— Хрен тебя знает! Я подпишу договор, а они меня кинут. И что дальше? Где искать пристанища?

— А если не подпишешь, лишишься многого. Тебе предлагают войти в «кремлёвскую семью», а ты раздумываешь. Представляешь, какие горизонты откроются!

— Значит, ты все-таки в курсе, — Натан достал из бара бутылку коньяка. — Что ж ты меня за нос водишь?

— Да ничего я не знаю! — возмутилась Катя. — Я же говорю, слышала краем уха. Но в чужие дела никогда не лезу. Мне-то что до всего этого? Ни жарко, ни холодно.

Натан поверил ей, потому что очень хотел поверить. Да и какая разница, знала она об истинной подоплёке этого дела или нет. Для себя-то он все уже решил.

— Слушай, Катька, оставайся со мной, — сказал он после долгого молчания. — Что тебе эта Москва? Мёдом намазана? Хочешь, поженимся?

— Ты мне делаешь предложение? — засмеялась Катя. — А меня ещё никто замуж не звал. Только в койку. Подумать надо. Шаг-то серьёзный, правда? Ну, не дуйся, я шучу.

Она обняла его за шею, притянула к себе… Он снова почувствовал возбуждение, и это тоже было странно. Сколько раз за одну ночь можно любить женщину? Но, любуясь её ладной фигурой, прикасаясь к бархатной, как у ребёнка, коже, слыша её прерывистое дыхание и учащённое сердцебиение, он хотел её снова и снова. И поймал себя на мысли, что у него действительно нет никакого желания расставаться с ней. Никогда и ни за что. Наваждение какое-то! Эта женщина обладала какими-то гипнотическими свойствами. Она притягивала к себе, делала безвольным, рядом с ней в голове не оставалось ни одной мысли, но Натану и не хотелось уходить из-под этого гипноза. Он жаждал ею наслаждаться, дышать одним воздухом с ней, слышать её тихие стоны… Много ли нужно человеку для счастья?

Натан ещё не знал, что этой ночью началась война группировок. Смертью храбрых пали три члена банды братьев Абуджарбиль. Возвращаясь поздно вечером с футбольного матча, они заглянули в кафе на Дизенгоф. Выпив несколько кружек пива, весёлые и пьяненькие, пацаны вывалили на улицу, где их и встретила очередь из автомата «узи». Один из них, 20-летний Ноам Машаль, получил четыре пули в живот, разорвавшие его внутренности, но остался жив. Он умер позже, в больнице, не приходя в сознание. Остальные двое погибли на месте. Через час Шимона Харифа, раввина и брата Ицика Харифа, расстреляли в собственном доме вместе с семьёй. Не пожалели даже маленьких детей, которых в этот момент укладывали спать.

Зэев Розен выходил из своего офиса в сопровождении двух бойцов. Тут из-за припаркованного рядом с его «Маздой» фургона появился парень из банды Харифов, с наведённым прямо на Зэева револьвером. Розену, однако, опять повезло. Парень спустил курок, но пистолет дал осечку. Когда огонь, открытый телохранителями босса, прекратился, парнишка лежал посредине улицы, и асфальт вокруг него постепенно становился темно-красным.

Ещё через два часа были застрелены пятеро бойцов Аарона Берга. Их участь разделили четверо парней из охраны Рустама. Сам Рустам чудом остался жив, успев за десятую долю секунды до выстрелов упасть на землю. Ранен он был легко, навылет. После этих убийств по Израилю прокатилась вторая волна разборок, и к восходу солнца, когда закончилась самая кошмарная ночь в истории бандитского Израиля, потери составили двадцать два человека убитыми и более сотни раненых.

Ничего этого Натан не знал и не хотел знать, поэтому, когда зазвонил телефон, он выругался, с трудом оторвался от Кати, и взял трубку.

— Что надо? — грубо поинтересовался он.

— Ты уже слышал? — голос Чёрного звенел от напряжения.

— Нет, — Натан уже собирался положить трубку и вернуться в постель.

— Началась война, полиция на ушах. Люди Аарона убиты, Рустам ранен, правда, легко. Розена хотели убить… Ты что, ничего не знаешь? Тебе разве не звонили?

— Может, и звонили. Я трубку не брал.

— Миша Рубин выехал к тебе. Мы только что говорили с ним. Он просил, чтобы ты не отпускал охранников. Я тоже еду к тебе.

— Черт! Сегодня же презентация! — выругался Натан. — Нам только криминальной войны не хватало!

— Думаешь, нам помешают? — спросил Чёрный. — Вряд ли. Полиция выставит второе кольцо оцепления, и все будет в порядке. Ты же не имеешь к этому отношение. Или имеешь?

— Думай, что говоришь! Какое отношение я могу иметь ко всему этому дерьму?! Мне сейчас надо быть ниже травы, тише воды.