Коффи стоял в высоком арочном проёме западного входа в музей, глядя, как дождь хлещет на застеклённые, отделанные бронзой двери. Он кричал в рацию, но д’Агоста не отвечал. А что за чушь нёс там Пендергаст о каком-то чудовище? Парень с самого начала был со сдвигом, это ясно, а когда свет погас, совсем рехнулся. Как обычно, все напортачили, а кашу опять расхлёбывать Коффи. Ко входу подъехали две большие полицейские спецмашины, люди в защитных жилетах и касках выбегали и быстро возводили заграждения поперёк Риверсайд-драйв. Слышались завывания карет «скорой помощи», пытающихся проехать сквозь стальной заслон радиофицированных автомобилей, пожарных машин и телевизионных фургонов. Вокруг были толпы людей, они стояли под дождём, лежали под широким навесом, разговаривали, плакали. Журналисты старались прошмыгнуть мимо кордонов, совали людям в лицо микрофоны и камеры, их отталкивали полицейские.

Коффи бросился под проливным дождём к серебристому фургону связи. Распахнул заднюю дверь и вскочил внутрь.

Внутри были прохлада и полумрак. Несколько агентов сидели перед мониторами, на лица их падал зелёный отсвет. Коффи схватил наушники и уселся.

— Перегруппировка! — крикнул он по командному каналу. — Всем агентам ФБР собраться в фургоне связи!

Затем переключил диапазон.

— Дежурная часть, доложите обстановку. Послышался усталый, сдавленный голос Гарсии:

— Напряжения по-прежнему нет, сэр. Резервная система не включается, никто не знает почему. У нас есть только карманные фонарики и батарейки в портативном передатчике.

— Ну так что? Включите резервную систему вручную.

— Она управляется компьютером, сэр. Ручного включения нет.

— А что со стальными дверями?

— Сэр, когда напряжение стало падать, вся охранная система вышла из строя. Говорят, дело в компьютере. Все стальные двери опустились.

— Как это все?

— Всех пяти секций. Не только второй. Музей закупорен наглухо.

— Гарсиа, кто лучше всех разбирается в этой охранной системе?

— Аллен, наверное.

— Давай его. Короткая пауза.

— Говорит Том Аллен.

— Аллен, что там с кнопочными панелями? Почему они не срабатывают?

— Та же самая проблема с компьютером. Эту охранную систему устанавливала одна японская фирма. Мы пытаемся связаться с её представителем по телефону, но ничего не получается, телефон отключился, когда вышел из строя компьютер. Все разговоры ведём через передатчик Гарсии. Не работают даже внутренние телефоны. Когда распределительный щит прострелили, всё вырубилось.

— Кто прострелил? Я не знал…

— Один фараон — как там его? Уотерс? — дежурил в компьютерном зале, ему что-то померещилось, и он всадил несколько пуль в центральный распределительный щит.

— Слушай, Аллен, я хочу отправить команду для эвакуации тех, кто в Райском зале. Там мэр, чёрт возьми. Как туда можно проникнуть? Вырезать восточную дверь автогеном?

— Для дверей специально подобрана сталь, плохо поддающаяся резке. На это уйдёт целая вечность.

— А как нижний подвал? Я слышал, он похож на катакомбы.

— Возможно, оттуда, где вы находитесь, входы туда есть, но электронные схемы отключены. К тому же они неполные. Уйдёт много времени.

— В таком случае стены. Можно их пробить?

— Внизу они очень толстые, почти везде толщина три фута, а старая кирпичная кладка основательно укреплена арматурой. Окна во второй секции есть только на третьем и четвёртом этажах, они наглухо зарешечены стальными прутьями, да и всё равно большинство их слишком маленькие, человеку не пролезть.

— Дело дрянь. А крыша?

— Все секции перекрыты, и будет очень трудно…

— Чёрт возьми, Аллен, я спрашиваю о лучшем способе проникнуть внутрь. Пауза.

— Лучший способ через крышу, — послышался голос Аллена. — Стальные двери на верхних этажах не такие уж толстые. Третья секция как раз над Райским залом. Это пятый этаж. Крыша над третьей секцией непроницаема — экранирована из-за радиографических лабораторий. Но можно проникнуть через крышу четвёртой секции. В каком-нибудь узком коридоре можно будет взорвать стальную дверь в третью секцию одним зарядом. Из третьей можно попасть в Райский зал через люк для ухода за люстрой. Правда, до пола там футов шестьдесят.

— Я ещё вызову тебя. Конец связи. Затем Коффи нажал кнопку на рации и закричал:

— Ипполито! Ипполито, слышишь? — Что там, чёрт возьми, происходит в зале? Он переключился на частоту д’Агосты. — Д’Агоста! Это Коффи. Слышишь меня?

Он лихорадочно пробежал пальцами по переключателям диапазонов.

— Уотерс!

— Уотерс слушает, сэр.

— Что у тебя произошло?

— В энергоблоке был громкий шум, сэр, я выстрелил, как того требуют инструкции, и…

— Инструкции? Осёл, ни одна инструкция не требует стрелять на шум!

— Извините, сэр. Шум был громким, я слышал вопли и беготню на выставке, поэтому решил…

— За это, Уотерс, я с тебя шкуру сдеру. Подумай об этом.

— Слушаюсь, сэр.

Снаружи послышалось чиханье мотора, потом с рёвом заработал большой передвижной генератор. Задняя дверь фургона открылась, в неё вскочило несколько агентов, с их одежды капало.

— Остальные сейчас будут, сэр, — сказал один из них.

— Отлично. Скажешь им, что через пять минут у нас совещание.

Коффи вышел под дождь. Аварийные бригады поднимали громоздкое оборудование и жёлтые баллоны с ацетиленом по ступеням музея.

Коффи вбежал в замусоренную Ротонду. У стальной двери, закрывающей восточный вход в Райский зал, толпились медики. Слышалось завывание ампутационной пилы.

— Что у вас? — обратился Коффи к старшему группы.

Глаза врача над забрызганной кровью маской смотрели устало.

— Я пока не знаю полной картины повреждений, но тут у нас несколько критических случаев. Мы проводим ампутации в полевых условиях. Думаю, кое-кто может быть избавлен от этого, если дверь поднимут в течение получаса.

Коффи покачал головой.

— Непохоже, что получится. Придётся вырезать её.

Один из спасателей заговорил:

— У нас есть теплонепроницаемые покрывала, можем прикрыть этих людей, пока будем работать.

Коффи отошёл назад и поднял рацию.

— Д’Агоста! Ипполито! Отвечайте!

Тишина. Затем послышался треск разрядов.

— Говорит д’Агоста, — раздался сдавленный голос. — Послушай, Коффи…

— Где ты был? Я велел тебе…