Достойны внимания не только молитвы и гимны, высеченные на стенах храмов и гробниц или написанные на папирусах, лежавших в гробницах фараонов и богатых египтян, но и обращения к богу простых людей. Эти небольшие гимны передают более сокровенные чувства к богу, чем литературные произведения, запечатленные в больших храмах.

Необычный гимн Тоту написал царь Харемхеб в бытность свою писцом и, следовательно, поклонником Тота.

«Говорит царь Верхнего и Нижнего Египта Рахакма, которому дана вечная жизнь, подобно Ра: рассуждаю я в сердце моем об отце моем, владыке моем… ты (?) Тот. Ты – месяц, пребывающий в небе; ты обновляешь по желанию, стареешь по воле твоей. Если ты исходишь для прогнания мрака, умащенный, наряженный из (?) Эннеады, снабженный заклинаниями совершенными для чарования их, для того чтобы отправить их врагов на место казни их; (тебе) говорят: «…писец, сладостный устами с живущими, считающий (?) для познавания дней, месяцев для того, чтобы придавать один к другому, чтобы знать время их, ибо ты – Нил великий во время жатвы во главе времен; живут люди и боги от влаги от тебя… Ты – высота неба, ты почитаешься на земле; преисподняя утверждена твоими предначертаниями до века… Я полагаю тебя в сердце моем ежедневно, и вот, я возвещаю дела мои пред лицом величества твоего, трибунала (?) великого, который позади тебя: правда в них в широту, нет в них лжи. Я царь введения (то есть законный), не узурпатор; я – на троне родителя моего, как сын Изиды с тех пор, как сижу в царстве на престоле Хора…»[158]

Придворные поэты во все времена и во всех странах писали поэмы, прославлявшие вступление царя на престол. Однако в Египте почти не сохранилось подобных стихов. Из тех, что удалось найти, лучшим представляется стихотворение неизвестного автора, написанное в честь вступления на трон Рамсеса IV.

«Счастливый, счастливый день! Радость на земле и небесах! Смотрите, вот хозяин Египта! Они, кто сбежали, вернулись в свои дома; они, кто прятались, могут вернуться обратно; они, кто голодали, едят свой хлеб; измученные жаждой наслаждаются водой; нагие и грязные одеты в белые одежды».

Египетская драматургия, которая дошла до нас, была исключительно религиозной. Драматургия, как и все сферы египетского искусства, никогда не вырывалась на свободу, сбросив религиозные оковы. Однако, несмотря на все ограничения, наложенные религией, драматические произведения динамичны и наполнены глубоким смыслом. Наиболее известными являются мистерии, посвященные сотворению мира, коронации, и драма о Хоре и Сетхе. Религиозная драма «Хор и Сетх» превосходит все известные египетские произведения этого жанра и по литературным достоинствам, и по объему. Мистерия разыгрывалась в храме в Эдфу ежегодно на двадцать первый день второго месяца сезона зимы, 21 мехира, то есть в первой половине января. Местом действия был священный пруд и его берега. Актерами – жрецы храма. Если присутствовал фараон, то он исполнял роль Хора, царица, по всей видимости, роль Исиды. Предполагают, что зрители были настолько захвачены происходящим, что выкрикивали слова вместе с хором.

Драма рассказывает о борьбе Хора с Сетхом и окончательной победе Хора. Пьеса состоит из пролога, трех актов, разделенных на сцены, и эпилога.

Следует отметить, что во вступительных словах к первой сцене возникает путаница с двумя Хорами, та путаница, которая встречается во многих религиозных текстах. Имя Хор было обязательным компонентом официальной титулатуры любого фараона. Одним из Хоров, причем очень важным, был Хор Бехдетский, в честь которого и воздвигнут храм в Эдфу. В текстах храма Хор Бехдетский выделяется среди других Хоров, но и здесь он смешивается иногда с Хором, сыном Исиды. Сетха в тексте называют гиппопотамом, но на рисунках он изображен в виде кабана.

В качестве примера привожу две сцены из мистерии.

Сцена 8

Говорит Хор Бехдетский, великий бог, владыка неба, владыка Месена, крепко держащий, кормчий своей боевой ладьи, мечущий свой гарпун с тридцатью лезвиями в пасть гиппопотама, в то время как его мать защищает его.

Хор и зрители. Пойдем, поспешим к озеру Хора, да увидим мы Сокола в его ладье, да увидим мы сына Исиды в его боевой ладье, подобного Ра в Утренней ладье! Крепко схвачен его гарпун в его руке, подобно Хору-Тима! Он бросает и влечет, да пленит он гиппопотама и да убьет он Нижнеегипетского быка! Ликуйте, обитатели Эджбо! Горе, горе в Кенмет!

Царские дети, команда Хора, гарпунщики владыки Месена, доблестные гарпунщики Хора Бехдетского, стремящиеся покончить со всеми его врагами, искусные в схватывании, храбрые герои, чье оружие попадает в цель, которые пронзают глубокие воды, чьи стрелы мчатся за хищными зверями, чьи лезвия вонзаются в их плоть, чьи руки сильны, когда надо тащить врагов, – они прибывают в Месен, грозно ликуя: «Схвати свой престол, спустись и твердо вступи с своими украшениями, которые принадлежат Хеджхетеп, с своею сетью, которая принадлежит Мину, которая была соткана для тебя и связана для тебя богиней Хатхор, владычицей растения тэх! Обед из передних ног приготовлен тебе, и ты съедаешь его. Боги неба в страхе перед Хором. Да услышите вы вопль Нехеса! Тверже, о Хор! Не беги из-за тех, кто в воде, не бойся тех, кто в потоке! Не слушай, когда он спорит с тобой! Держи крепко, о Хор, держи крепко!»

Исида. Иди к своей боевой ладье, о Хор, сын мой, любимый мной, к кормилице, которая качает Хора на воде, пряча его под своими бревнами, в глубокой тьме сосен. Нет страха при причаливании, ибо благое весло поворачивается в его месте подобно Хору на коленях его матери Исиды. Весла укреплены в уключины, подобно везиру во дворце. Мачта стоит твердо на основании подобно Хору, когда он стал правителем этой страны. Этот прекрасный парус ослепительного блеска подобен Нут великой, когда она была беременна богами. Два рулевых весла – это Исида и Нефтида, каждая из них крепко держит то, что ей принадлежит… Уключины укреплены на поясе, подобно украшениям царских детей. Весла бьют по обеим ее сторонам, подобно вестникам, когда они возвещают о поединке. Планки пригнаны точно и не отделяются одна от другой. Палуба подобна доске для письма, наполненной образами богинь. Балки в трюме подобны колоннам, прочно стоящим в храме… Черпак из настоящего лазурита вычерпывает воду, как прекрасное благовоние, а трава них убегает перед ней, как большая змея в ее нору. Канат около кола как цыпленок около его матери.

Хор и зрители. Держи крепко, о Хор, держи крепко!

Исида сказала юным гарпунщикам, когда она увидела их прекрасные руки: «Нападайте на врага, убивайте его в его логове, сразите его в его час здесь и сейчас! Вонзите ваши ножи в него еще и еще! Боги неба в страхе перед Хором. Да услышите вы вопль Нехеса! Тверже, о Хор! Не беги из-за тех, кто в воде, не бойся тех, кто в потоке! Не слушай, когда он спорит с тобой!., в твоей руке, о мой сын Хор! Держи, о Хор, держи древко гарпуна! Я – владычица древка! Я – прекрасная, владычица Громко кричащего, выходящая на берега и смотрящая за хищными зверьми, раздирающая его шкуру, ломающая его ребра».