— У него тоже была палка с блестящим камнем. Как и у первого. И такая же зеленая мантия под пальто.

Мелиор сосредоточенно нахмурилась:

— У него была мантия?

— Да.

— А птица?

Джибб потрогал раненый лоб.

— Нет, — ответил он, подумав немного. — Только палка и накидка. Птицы не было.

Прищурившись, Мелиор подалась вперед:

— Ты понял, что он кричал чародею?

— Да, — кивнул Джибб. — Что-то о ловушке и чтобы чародей защищался.

Мелиор снова откинулась в кресле, обдумывая то, что рассказал ей Джибб.

— Хранитель, — пробормотала она себе под нос. — Похоже, это был Хранитель.

Джибб уставился на нее:

— Кто?

— Ты ведь слышал о гилдринах, верно? — спросила она вместо ответа.

Его глаза вдруг беспокойно забегали.

— Само собой, — ответил он каким-то чужим голосом.

Тут она поняла, о чем он подумал, точнее, о чем он думает с самого ее появления в квартире. Она тщетно попыталась подавить проснувшийся в душе страх.

— Глав поселений гилдринов в Даалмаре называют Хранителями Камня, — объяснила она, с удовольствием прислушиваясь к тому, как спокойно звучит ее голос. — Как гласит легенда, это настоящие камни, из тех, что принесли с собой в Лон-Сер Гилдри и его последователи. Этот второй человек в переулке, должно быть, и был Хранителем.

— С какой стати? — Вопрос Джибба прозвучал почти дерзко.

— Но тогда все сходится, Джибб, — с некоторым раздражением ответила Мелиор. — Он говорит на нашем языке, следовательно, он вряд ли из Тобин-Сера. Посох у него есть, зато птицы — нет. К тому же из твоего рассказа следует, что он пришел отдельно от чародея.

Немного подумав, Джибб, словно нехотя, согласился.

Мелиор взглянула на настенные часы.

— Расскажи все остальное, — попросила она более мягким тоном. — Мне пора возвращаться.

Телохранитель тяжело опустился на диван.

— Поскольку мы не смогли напасть на него неожиданно, шансов у нас не было. Он пользуется этой своей колдовской силой и для защиты, и для нападения. Он убил Дурела и Чева. А на меня напала птица, — добавил он, показав на лоб.

Мелиор едва заметно усмехнулась:

— Я поняла.

И что теперь?

— Честно говоря, не знаю. Если Хранитель ухитрился попасть в Двадцать первый квартал так, что ты о нем даже не слышал, ему, стало быть, кто-то помогает.

— Сеть?

— Вероятно. Но это значит, что сейчас он может быть где угодно.

Джибб вздохнул и стал внимательно изучать свои ладони.

— Прости, лорд.

На нее снова накатила волна облегчения, но она сейчас же попыталась об этом забыть.

— Ты не виноват, Джибб. Мы же не привыкли иметь дело с волшебством. А здесь, похоже, ты был бессилен. Такие вещи нельзя предвидеть, — добавила она и тут же пожалела, что выбрала не самое лучшее слово.

Джибб бросил на нее пытливый взгляд, и Мелиор внутренне приготовилась к граду вопросов. Но, как уже не однажды за четыре года их знакомства Джибб ее удивил:

— Если хочешь найти мне замену, я пойму.

Мелиор посмотрела на него сердито:

— С чего бы вдруг?

— Я тебя подвел, — просто ответил гигант. — Ты поручила мне такое важное задание, а я не справился.

— Я не хочу искать тебе замену, Джибб, — сказала она, и это значило: Ты мой лучший друг. — Я тебе полностью доверяю. — Она помолчала, глядя ему в глаза. — Может быть, это тебе нужен другой наниматель?

Он поерзал.

— Мне — нет. Зачем?

— Ну, мало ли… — протянула она.

Он отвел глаза:

— Не вижу причины.

Мелиор поднялась и направилась к двери.

— Хорошо. Рада это слышать.

— Мелиор! — окликнул он ее уже у самых дверей. Она обернулась. Джибб пристально смотрел на нее и словно никак не мог на что-то решиться. И снова он ее поразил, когда, наконец, пробормотал: — Будь осторожна, — и отвел глаза. — Седрика вряд ли можно назвать великодушным.

— Я всегда осторожна. — На секунду ей захотелось, чтоб Джибб узнал, но оба сказали не то, что хотели.

Не произнеся больше ни слова, она вышла из квартиры, села в мобиль и помчалась к центру. До рассвета успеет, но времени было впритык.

Мчась по Верхней, она вдруг снова почувствовала странное удовлетворение оттого, что чародей избежал западни. Наконец завершилась внутренняя борьба — унаследованные от отца и матери части ее существа больше не враждовали. Конечно, из-за провала, допущенного телохранителем, возникнет множество сложностей, и не малых. Но сейчас Мелиор об этом не думала. Она думала о том, что по какой-то безотчетной причине она заодно с тем необычным человеком и его прекрасною птицей. Да еще об этом Хранителе. Значит, гилдрины Лон-Сера в союзе с чародеем. Может быть, маг покончит с тысячелетними гонениями на гилдринов? И поэтому она станет сражаться на его стороне?

Занятая своими мыслями, она быстро добралась до центра. Оставив мобиль в укромном месте, помчалась подземными туннелями и переулками, пока снова не добралась до вентиляционных труб. Оттуда она проделала путь в обратном порядке, удостоверилась, что лифт остановился на первом этаже, а потом поднялась в свою комнату.

И уже с порога поняла, что, несмотря на все предосторожности, ее ждут неприятности. Пищал экран переговорного устройства, и только Арику ведомо сколько. Дрожащей рукой она включила прибор и, не сильно удивившись, получила сообщение от Седрика.

Там было только два слова: «Ко мне».

Имелось в виду «немедленно». Однако она залезла под душ, потому что он был ей необходим после ночной гонки, а кроме того, именно это она и должна была сделать, если бы действительно была в тренировочном зале. Все это игра, точнее, продолжение той игры, что они с Седриком вели уже долгие годы. Если Седрик знал, что ее не было в комнате, а он скорее всего знал, учитывая, как странно он себя вел после ее первой отлучки, он первым делом проверил бы залы для отработки техники боя. И, соответственно, не обнаружил бы ее там. Но в том маловероятном случае, если ее хитрость сработала, нужно было играть до конца.

Она поднялась на три этажа выше, к кабинету Седрика, и мускулистые охранники с каменными лицами приняли у нее лучемет, кинжал и сапоги и дополнительно обыскали. Даже здесь, в центре, Седрик не хотел рисковать.

Мелиор вошла в комнату и застала Седрика стоящим у окна в его обычной позе, занятым созерцанием Наля. Это помещение мало напоминало кабинет в его личных апартаментах. Пол, как и в ее комнате, был устлан коврами, мебели было немного, зато изысканная. Но в пышности оно значительно уступало привычной оверлорду обстановке.