– Деточка, – он присел и взял Элю за руку, – не глупи. Ты любишь мои деньги, я – твое молодое тело. Ты красивая и забавная, но вокруг таких – множество. Если бы ты вела себя так, как положено, наши отношения продлились бы еще год. Или два. Если бы ты родила ребенка, как я тебе предлагал, я бы обеспечил тебя до конца жизни. Но ты сделала свой выбор.

– Ты ее не бросишь?!

– Конечно, нет. В моем кругу разводы не приветствуются. Для моих партнеров семейные ценности – не пустой звук. Да и… если бы и случилось оформить развод, то женился бы я точно не на тебе.

– Почему?!

Эля не могла понять, за что ее бросают.

– А что у тебя есть? Хорошенькая мордашка, красивая фигура, капля мозгов. Этого мало, деточка! Для любовницы, возможно, и хватит, но от жены ждут другого. Я бы нашел себе девушку из приличной семьи, со связями и капиталами или хотя бы с репутацией, которая в глазах моих партнеров заменила бы и связи, и капиталы.

Так Эля узнала свое место.

Квартиру ее друг не отобрал, машину тоже ей оставил и на карточку бросил сумму, которую назвал компенсацией за потраченные нервы. Эля не знала, что получила его жена, но явно – в разы больше того, что досталось Элечке.

Несправедливо!

Но – реально. Весьма скоро Эля убедилась в том, что сказали ей сущую правду: ей раз и навсегда отведена роль любовницы.

И для нее же лучше, если она смирится с этой ролью и поступит так, как делают другие: родит ребенка, обеспечив себя и его алиментами, либо же откроет счет в банке, куда и будет откладывать часть выделяемых ей денег. Но ни тот, ни другой вариант Элю не устраивал.

– Ребенок? А что – ребенок? Можно подумать, кого-нибудь когда-нибудь дети останавливали! Да знаешь, сколько я историй слышала о том, как папаша хвостом вильнул – и адью! А после родов фигура плывет. И характер портится. И вообще… – Она пила виски большими глотками, не морщась. – Или Антона возьми. Что, сильно бабы с него поимели, детей нарожав? Да фигу! Вон, одна в психушке, вторая – на том свете, всех он извел, иродище треклятое… чтоб ему окочуриться. Ну, давай, выпьем за это!

Она подняла бокал и осушила его до дна, видимо, тост прозвучал от «чистого сердца».

– Достал он меня – хуже некуда…

С Семеном Эля познакомилась через Светку, которую знала еще со школы, правда, никогда не думала, что она из настолько крутой семейки. Одевалась Светка скромно, почти бедно, держалась тихо, в стороне от других. Пожалуй, ее бы травили, но Элька не позволяла.

У Эльки характер был иным. Она и в нос кому-нибудь заехать не стеснялась, и высказать, что о ком думала.

Но дело было не в этом, а в возрасте. Двадцать три – это не восемнадцать, это уже почти двадцать пять, и, значит, старость не за горами. Морщины, там, седина… нет, сейчас, конечно, еще многое сделать можно, чтобы выглядеть отпадно, только кому нужна старая любовница, когда молодых окрест – стаи вьются?

И надо было на что-то решаться.

Элька и решилась.

Она поначалу на Серегу целилась, хорош был, стервец, в такого – по старой памяти – и влюбиться недолго. Правда, Светка ее от любви отговаривала, характер братца знала. И Семена ей присоветовала, сама же их и познакомила, сама и нашептала про Эльку всякого…

Семен, конечно, не Серега, но тоже парень славный. Не жадный, хотя и не сказать, чтоб готов был исполнять все Элечкины желания. Но она-то уже опытная, умеет желания в соответствие с возможностями приводить. И, пожалуй, созрела она для долгой и счастливой семейной жизни.

Глядишь, и сладилось бы все, если б не внезапное «участие» Антона Сергеевича.

– Он на меня вышел и с ходу заявил, что я, мол, шалава последняя и чтобы не раскатывала губу на его дорогого сыночка, – Элька наполнила бокал, на сей раз в принципе воздержавшись от применения льда. – Мое место – в койке, а попробую из нее выпрыгнуть, так мне и шею свернут. Или еще чего сделают.

– Чего? – эхом повторила Вика.

Какая-то мелочь мешала ей сосредоточиться.

– Ну… кислотой в лицо плеснут. Кому я потом нужна буду? Или под машину толкнут… порежут… прибьют во время ограбления, случается ведь такое. Он же отмороженный напрочь, – Элька поглядела на свет сквозь желтую призму с виски. – А буду слушаться, так он меня отблагодарит.

– И ты согласилась?

– Я ж не дура, наверное! Семка не спешил предложение мне делать, вроде как устраивало его все. А я притворилась, что и меня это устраивает. Антошка башлял регулярно. Пару раз мы с ним перепихнулись, так, из интереса. Он и трахается, как терминатор, без души… но платить стал больше, а с меня не убудет.

– А Семен?

– Что – Семен? Если б Семену не насрать на меня было, он бы нашел способ проблему решить, так нет, привык под папочкой ходить… вот пусть и ходит дальше. Надоело!

Она вдруг швырнула бокал через всю комнату и, упав на диван, закрыла лицо руками.

– Они все здесь – нелюди! Светка одна человеком была, добрым… так и ее они искалечили. Довели! Хоть самой следом… не дождутся.

Вика обняла ее.

– Все наладится…

– О, да, наладится! Семка будет и дальше меня пользовать, пока не найдет другую, помоложе. Серега – зубоскалить. А как надоест им это, выставят меня за дверь – и забудут. И с тобой то же самое случится… или ты думаешь, что ухватила птицу счастья за жирный зад?

– Пойдем, тебе прилечь надо, отдохнуть… у вас сегодня свидание было назначено?

Потому что иначе вряд ли бы Эльвира посмела сунуться на заповедную территорию.

– С Антоном Сергеевичем?

Элька поднялась. Держалась она на ногах нетвердо, в подставленную Викой руку вцепилась. Вот и еще синяки останутся, ну и плевать.

– С Антошкой… Антошка, Антошка… сказал, чтоб я пришла.

– А во сколько, сказал?

– Ага. Он же пунктуа-а-альный у нас… засранец!

Пунктуальный. И последовательный. Если он сделал предложение Елизавете, что очевидно – кольцо на пальце лучшее тому свидетельство, – тогда зачем он пригласил на то же время Элю? Конечно, особой порядочностью Антон Сергеевич не отличался, и весьма возможно, после свадьбы не оставил бы прежних привычек, но… зачем напрямую, так глупо, сталкивать невесту и любовницу?

Или Елизавета должна была уйти?

– Не верь им, – Элька на пороге своей комнаты остановилась. – Сожрут! Все – сволочи. И Серега тоже… врут они. Себе. Друг другу. Тебе тоже будут врать. Не верь!

– Не поверю, – пообещала Вика.

Как долго они пробыли на балконе?..

Виски Вика все же допила, решив, что без снотворного, хоть бы и такого, не уснет. И, проваливаясь в вязкую дрему, вдруг поняла, что ее смутило: бокал.