Рис. 15.3. Мальчики и девочки достоверно различаются по уровню физической агрессии и социальной компетентности. (Дано по Butovskaya, Demianovitsch. 2002).

Указанные различия в отношениях к представителям своего пола являются базовыми. Различия сохраняются и у современного человека. Наши данные, наряду с исследованиями других авторов, показывают, что с раннего детства мальчики и девочки ведут себя различно: мальчики более агрессивно и конкурентно, а девочки более дружелюбно и подчиненно (рис. 15.2). Девочки демонстрируют большую социальную компетентность уже в дошкольном возрасте (рис. 15.3). Женщины более склонны к состраданию и жалости и во многих действиях руководствуются эмпатией (способность к сопереживанию). У мужчин ведущим фактором, определяющим социальные решения, является конкуренция.

Разнообразие типов иерархических структур у современного человека можно рассматривать как результат эволюционного развития социальных структур у ранних гоминин. Отдельные общие черты социального поведения последних представляется возможным реконструировать на основе данных по социоэкологии ныне живущих приматов. Прежде всего, интерес в этом плане представляют наши ближайшие родственники — шимпанзе и бонобо. Последний обший предок человека и шимпанзе существовал в Африке примерно 7 миллионов лет назад. Разделение единого вида протошимпанзе на шимпанзе и бонобо произошло и вовсе «недавно» — примерно 2-3 млн. лет назад, й, поэтому, ни один из видов не является филогенетически близким человеку.

Большинство специалистов сходятся во мнении, что социальные структуры ранних гоминин строились на принципах патрилокальности, родства между самцами и конкурентных альянсов между ними. Однако в отличие от этнографических обществ, родство между самцами должно было в этих случаях определяться по материнской линии, поскольку отец был неизвестен. Именно такая модель поведения типична для шимпанзе и бонобо. Вместе с тем, патрилокальность у человекообразных обезьян не всегда однозначно связана с доминированием мужского пола над женским. Например, у бонобо самки покидают родную группу, достигнув половой зрелости, но их статус в группе достаточно высок. Самки могут даже сообща доминировать над самцами при конкуренции за доступ к ограниченным пищевым ресурсам.

У шимпанзе связи между самками действительно менее прочные и дружественные, чем между самцами, и все же, они способны периодически организовывать устойчивые избирательные коалиции друг с другом. Например, по наблюдениям Ф. де Ваала, самки в колонии Арнемского зоопарка участвовали в выборе лидера группы и, порой, определяли социальное положение конкретного самца. В естественной среде обитания коалиции самок выражены менее отчетливо. Однако, когда в одном сообществе оказываются мать и взрослая дочь, кооперация самок принимает выраженные формы (подобные примеры описывает Дж. Гудолл в национальном парке Гомбе, Танзания). Такое случается в двух случаях: когда часть самок, достигнув зрелости, остается в родном сообществе, или когда в соседнее сообщество переходят мать и дочь.

Раньше принято было думать, что связи между самками в сообществах гоминин были слабыми. Дело в том, что, в отличие от низших узконосых обезьян (макак, мартышек, павианов), связи между самками вряд ли опирались на родственные отношения: и у шимпанзе, и у бонобо самки не формируют матрилиний и часто покидают родную группу, достигнув половой зрелости. В условиях патрилокальности какая-либо существенная роль самок в системе управления группой считалась маловероятной. С накоплением полевых материалов о социальных отношениях в сообществах бонобо, эта точка зрения постепенно пересматривается. У бонобо самки в целом обладают более высоким социальным статусом, чем у обыкновенного шимпанзе, и могут даже сообща объединяться против самцов, доминируя над ними. В этом плане их сообщества отчетливо матрицентричны.

Во многих человеческих обществах женщины явно продолжают следовать той же модели, и их связи друг с другом характеризуются исключительной стабильностью. В значительном числе традиционных обществ женщина, переходя в дом мужа, устанавливает тесные связи, включая совместную работу по дому и обязанности по выращиванию детей, с родственницами мужа. Замужняя женщина часто продолжает поддерживать тесные связи с родителями, сестрами и тетками. Связи мужчины с родственниками жены представляют важную социальную характеристику многих обществ охотн и ков-собирателей (например, бушменов).

По-видимому, роль самок в сообществах ранних гоминин была значимой, а их связи друг с другом хорошо развиты, однако, маловероятно, что самки принимали участие в межгрупповых конфликтах (если таковые имели место) или патрулировали границы своей территории наравне с самцами.

Таблица 15.1.Типы групповых отношений у африканских человекообразных обезьян, современного человека и ранних гоминин. Условные обозначения: 99* — тесные дружественные связи между самками возможны при некоторых условиях: В — высокий; Н — низкий, Д — самцы доминируют над самками; П — самцы подчиненные по отношению к самцам; Д* — самцы и самки могут доминировать над противоположным полом при определенных условиях; KA — конкурентные альянсы: ДП — дружественные предпочтения; Н - отсутствуют; ? - невозможно предсказать. (Дано по Butovskaya, 1999).

Другим, часто игнорируемым фактором, способствующим развитию дружественных связей между самками, является опасность инфантицида (убийство детенышей своего вида) со стороны самцов (как будет показано ниже, такая адаптация реально существует у нескольких видов приматов). Инфантицид является одной из важнейших репродуктивных стратегий у самцов приматов. В человеческом обществе инфантицид попадает в категорию стратегий манипулирования родительским вкладом. Поданным В. Шивенховела, дети, рожденные от внебрачных связей, или дети от прошлых браков оказываются более вероятными жертвами инфантицида в 15 из 39 традиционных обществ, практикующих этот обычай. Не только на Новой Гвинее, но и в большинстве культур мира убивают преимущественно новорожденных девочек. В большинстве случаев убивают детей женщины (в том числе и сами матери), однако «смертельный приговор» преимущественно выносится супругами или родственниками коллективно. Отсутствие одного или обоих биологических родителей также является существенным фактором риска для ребенка. Данные по аче, современным охотникам-собирателям Парагвая, дают возможность заключить, что дети, не имеющие отца, имеют в 15 раз больше шансов погибнуть от инфнтицида в возрасте от двух до пятнадцати лет, чем их сверстники, имеющие отцов. Инфантицид в современном обществе продолжает практиковаться в качестве мужской репродуктивной стратегии. По данным М. Дали и М. Вильсон, в западных обществах риск погибнуть в первые два года жизни у усыновленных детей в 65 раз выше, чем у сверстников, живущих с двумя биологическими родителями, причем, убийцами оказываются преимущественно приемные отцы (рис. 15.4).